Надежда Плевицкая. Чарующий жаворонок

Талант вознёс простую крестьянскую девушку Надежду Плевицкую на вершину всероссийской славы. Ее пением восхищались Леонид Собинов и Федор Шаляпин. Собинов говорил о ней, как о ярком таланте-самородке, а Шаляпин называл ее жаворонком – такое очарование исходило от ее пения

«Звук прелестный»
В Филипповском, прежде Иконном, переулке – одном из старейших переулков Арбата – стоял маленький деревянный особнячок, сохранившийся после московского пожара 1812 года. И я, почти 50 лет назад, часто пробегая мимо, порой слышала дивную музыку. Она звучала с самого верха, из окна мезонина: то были звуки фортепиано, а иногда пение.

Особенно волновал меня низкий, с доверительными интонациями женский голос. Я не знала, кто пел, но голос явно был записан на старой патефонной пластинке. Певца как бы создавала живописную музыкальную картинку, яркую и завораживающую. И я не могла не останавливаться в восхищении. Стояла под окнами чужого дом и слушала, слушала...
Время шло, и так случилось, что меня пригласили в тот старинный особнячок, и вскоре я стала в нем частой гостьей. Тогда и смогла вдоволь наслушаться старых записей и узнать имя поразившей меня певицы – Надежда Васильевна Плевицкая.

Надежда родилась в самой глубинке России – на курской земле, в селе Винниково, что славилось особой манерой пения, наигрышами и хороводами. Здесь во все времена чтили среднерусский песенный фольклор: свадебные, обрядовые, солдатские героические песни, хороводные пляски. Винниковские жители были потомками крестьян государевых и сохранили следы древнего княжеского быта, а позже городской культуры 17-го века и весь богатый песенный репертуар.

Красота и самобытность этой оригинальной ветви русского фольклора, бытовавшего на «засечной черте» – вблизи южных окраин Московской Руси, и в 20-м веке продолжали удивлять и радовать необычными старинными напевами.
Надежда унаследовала талант от матери Акулины, первой певуньи на селе. Надя пела в хоре местного монастыря, а затем в хоре общественного сада города Киева. Рано вышла замуж и из Винниковой стала Плевицкой.

Редкое искусство вокала прославило певицу как в России, так и за её пределами. Она покоряла любую аудиторию – от крестьян и рабочих до князей и императоров. Певицу приглашали с концертами даже в Зимний дворец. Талант вознёс простую крестьянскую девушку на вершину всероссийской славы, и было это в предреволюционные годы первого десятилетия 20-го века.

Есть старинная русская песня:

Судьба играет человеком.
Она изменчива всегда.
То вознесёт его высоко,
То бросит в бездну без следа.

Так случилось и с Надеждой Плевицкой. Блистательными были её творческие годы, когда разгоралась искра её дарования и российский зритель рукоплескал своему кумиру – чарующему «жаворонку», как назвал Надежду Плевицкую восхищенный Шаляпин. Глубоко трагическими оказались её зрелые годы на чужбине, где ей были уготованы осуждение и гибель во французской тюрьме.
 
Талант-самородок
На небосклоне российской эстрады она явилась словно бы ниоткуда: сначала с юной певицей познакомилась публика знаменитого московского ресторана «Яр». А в 1909 году Плевицкую пригласили с концертами на Нижегородскую ярмарку. Там, в одном из ресторанов, услышал ее Леонид Собинов. Ее пение изумило знаменитого мэтра, и он пригласил Плевицкую участвовать в своём благотворительном концерте в оперном театре Нижнего Новгорода.

Волновалась дебютантка почти до обморока. Но справилась – ей так хотелось спеть слушателям «свою песню, простую и печальную». Успех был необычайным. Собинов очень радовался своей «находке», а для певицы взошла заря всероссийской славы.

Ее сольные концерты в Большом зале Московской консерватории и в Тенишевском училище в Петербурге весной 1910 года вызвали поток восторженной прессы в обеих столицах: её оригинальное меццо-сопрано, редкое сценическое обаяние и свободная манера исполнения не могли никого оставить равнодушным.

Меценат и знаток искусства Савва Иванович Мамонтов писал: «Н.В. Плевицкая не кончала консерватории, а между тем она увлекает самую изысканную публику. Когда она появляется на эстраде, вы видите перед собой простую, даже некрасивую русскую женщину. Но вот прозвучали первые аккорды рояля, и певица преображается: глаза загораются огнем, лицо становится вдохновенно прекрасным, появляется своеобразная грация движений и с эстрады слышится захватывающая повесть переживаний бесхитростной русской души».

Мамонтову вторил известный критик Кугель. «Она пела…. Может быть, не пела, а сказывала. Говор Плевицкой – самый чистый, самый звонкий, самый очаровательный русский говор. У неё странный, оригинальный жест, какого ни у кого не увидите: она заламывает пальцы, сцепивши кисти рук, и эти пальцы живут, говорят, страдают, смеются».

А я, слушая записи Плевицкой, прежде всего, почувствовала поразительную природную музыкальность исполнения. Голос её лился свободно и раскованно, чисто и по-русски напевно. Неожиданностью для меня стало сочетание исконного крестьянского распева с буквально шаляпинским артистизмом: разнообразием интонаций, богатством психологических «обертонов». Эффект получался поразительным по искренности чувств, драматизму переживаний – в ее песнях ощущалась сама жизнь. Редкое наслаждение слушать ее! Ах, если бы ещё увидеть певицу на эстраде! Но это уже невозможно – безвозвратно разошлись мы во времени.

Размышляя об успехе Плевицкой, я заметила, как точно и выигрышно подбирала она репертуар. Пожалуй, его можно разделить на две части. Первая – это старинные крестьянские песни из родной деревни: курская хороводная «Румяницы, белолицы вы мои», «Тихо тащится лошадка», «Лучинушка», «Ты взойди, солнце красное». Именно об этих песнях писали критики: «От песен Плевицкой веет то свежестью родных, привольных полей, то таинственностью дремучей дубравы, то просто юмором и удалью народной».

Вторая часть репертуара – городские песни, связанные с поэтическим творчеством 19-го века. Тут и романтические народные баллады, и любовная лирика на стихи русских классиков, и городской фольклор. «Дубинушка», «Есть на Волге утёс», «Славное море, священный Байкал», «Помню, я ещё молодушкой была» – все эти шедевры входили в обширный репертуар Плевицкой и ещё шуточные, плясовые, удалые, которые дошли и до наших дней, как и по сию пору любимая во всем мире «Калинка».

Зимой 1911 года состоялось знаменательное событие: Мамонтов представил Плевицкую Ф.И. Шаляпину. Она пела для него и своим исполнением вызывала искреннее восхищение певца.
Всю жизнь хранила Плевицкая его фотографию с надписью: «Моему родному жаворонку Надежде Васильевне Плевицкой – сердечно любящий её Ф. Шаляпин»

В ту пору ни одна живая, чувствующая музыку душа не могла пройти равнодушно мимо искусства Надежды Плевицкой. В концертных залах, домашних салонах, на актерских вечерах ей посчастливилось общаться с российской творческой элитой. Вместе с Шаляпиным и Мамонтовым  М. Саввина,  М. Щепкина-Куперник, С. Есенин, К. Коровин были её благодарными слушателями.

Особенно значительные для её творчества отношения сложились у Плевицкой с артистами МХТа, властителями дум передовой интеллигенции. Она пела на домашних концертах Станиславского в присутствии артистов его театра, и великий режиссер стал в какой-то мере наставником певицы, учил ее азам мхатовского актерского мастерства. «Им моя песня понятнее, чем певцам, – писала впоследствии Плевицкая. – Певцу важнее, куда направить звук, а художнику слова – важнее чувства и переживания».

После грандиозного успеха концертов в Москве и Петербурге весной 1910 года певица выступала вместе с такими знаменитостями, как Качалов, балерина Кшесинская, балалаечник Андреев. Импресарио устраивали её концерты по всей России, начались записи на пластинки, что увеличило популярность певицы.

Но вот началась империалистическая война, и Надежда пришла в госпиталь сестрой милосердия. В свободные минуты она пела перед солдатами. И самой большой похвалой считала слова одного раненого солдата: «И откуда ты, сестрица, наши песни знаешь? Вишь, как голосом забираешь!»
 
Поворот в судьбе
Так и пелось бы Надежде Плевицкой еще долго на радость людям. Но 1917 год, перевернувший жизнь многих, совершил полный поворот и в судьбе певицы. Волны гражданской войны принесли ее со вторым мужем, офицером, в Турцию, в лагерь белой армии. Она рассталась с Россией навсегда.

В 20-е годы Надежда Плевицкая гастролировала в Париже, Берлине, Белграде, Софии, Бухаресте, везде ей сопутствовал успех. В США состоялось её знакомство с Сергеем Рахманиновым, который записал вместе с ней песню «Белолица» со своим аккомпанементом. А позже великий композитор курскую хороводную «Румяницы, белолицы вы мои» с записью голоса певицы включил в цикл «Три русские песни» для хора и оркестра.

Однако с годами эстрадное искусство Плевицкой пошло на спад, и ей снова пришлось вспомнить о ресторанном пении, – так она могла прокормить себя и своего третьего мужа, бывшего генерала.

Жили они скромно, в небольшом доме под Парижем. Изредка Плевицкая снималась в кино, делала записи на пластинки, писала воспоминания. Она выпустила две книги: «Дёжкин карагод» и «Мой путь с песней». Казалось, так тихо, мирно, без бурь и трагедий и закончится жизнь этой обласканной судьбой женщины. Но провидение предназначило иное.

Осенью 1937 года Плевицкую арестовали французские власти. Мужа певицы подозревали в похищении белого генерала Миллера. Он должен был скрыться. Плевицкая осталась одна перед судом: ее обвиняли в соучастии в похищении. И хотя у обвинения не было доказательств её причастности к этой запутанной истории и потоком шли петиции в её защиту, власти Франции приписали ей сотрудничество с ГПУ и тайные козни по заданию Москвы.

Шло мучительное 14-месячное следствие и длительный, скандальный процесс. Надежда Васильевна отрицала свою вину, настаивая на полной непричастности и неосведомленности. Но суд вынес жесткий вердикт: приговорить Плевицкую к 20 годам каторжной тюрьмы с последующей высылкой за пределы Франции.
Русская звезда эстрады была сослана в одну из тюрем Эльзас-Лотарингии для особо тяжких преступников, и там ее след затерялся навсегда. Предположительно, она скончалась в тюрьме в дни гитлеровской оккупации в 1941 году.

Так трагически закончилась жизнь Плевицкой – артистки исключительного дарования, прославившей русское искусство. Остались пластинки, статьи восхищенных современников, книги певицы.

Прошли годы, но и теперь имя Надежды Плевицкой не забыто и не должно быть забыто российскими слушателями. А для меня  незабываемо то, что однажды, давным-давно, в старинном переулке Арбата я впервые услышала ее пленительное пение.

8.01.11    Галина СНИТКОВСКАЯ, искусствовед

Журнал "60 лет - не возраст

Комментарии к статье

Добавить комментарий

18 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*