Rambler's Top100



Гвоздика пламенная

Гвоздика пламенная

Давно нет СССР. Стали взрослыми те, кто родился в последний год его существования. Но порой вспоминается, какими были тогда мы сами и мир вокруг нас.

А помните, какие цветы были в той стране, что уже нет на картах — в СССР? В каждом городе были магазины под вывеской «Цветы». Вспоминается, что буквы на этих вывесках были непременно зеленого цвета.

В прохладной, зеленоватой тени журчал фонтанчик или был крохотный прудик, вокруг которого стояли горшечные цветы. В основном это были традесканции, бальзамин или фикусы. В вазонах — тогда они были не пластмассовыми, а из оцинкованного металла — стоял небогатый ассортимент — гвоздики, небольшие розы и далее по сезону. Если весной-то тюльпаны (всего на несколько дней), нарциссы, летом — маргаритки, пионы, гладиолусы. Осенью астры и хризантемы. Но всегда были именно гвоздики-то ли как символический цветок октября, то ли из-за неприхотливости в выращивании. Очень редко можно было купить готовые букеты цветов — во всяком случае, в магазинах это было не принято. Продавец просто выбирала нужное количество цветов, связывала их шпагатом или белой синтетической лентой и вручала покупателю. Зимой цветы еще заворачивали в грубую оберточную бумагу — коричневая, плотная, она не несла никакой эстетической нагрузки, но зато от морозов защищала великолепно.

А вот мимозы, почему то, в магазинах не продавали. А ведь это были настоящие «восьмое-мартовские» цветы — помните, как это подметил Булгаков? «Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве». Их, кстати, «зовут» совсем неправильно — это не мимоза, это акация серебристая. Те, кто бывал на Черноморском побережье Кавказа, видели, какие огромные плантации были отданы под мимозу-акацию. И каждый год в феврале вагоны желтых шариков устремлялись в города СССР — успеть к 8 Марта, чтобы было, что подарить женщинам на их Международный день.

Там же, на курортах Черного моря, была традиция продавать розы на перронах вокзалов, возле поездов, уходящих в северные города. Мало найдется тех, кто, уезжая с курорта, не отдавал бы последний червонец за охапку южных роз. Особым шиком там, на юге, было заказать розы одного цвета — например, желтые чайные, умопомрачительно пахнувшие, или глубокого алого цвета, магнетическим образом притягивающие взгляд. И ведь везли. И доезжали. А на вокзалах родного города встречающие ахали от этой невиданной роскоши, и завистливо (или с восторженным превосходством) поглядывали на идущих рядом — у кого больше букет.

А еще был праздник Первого сентября. Традиционно считалось, что самые подходящие цветы для этого — астры или гладиолусы. Хотя, скорее всего, это была традиция, обусловленная имеющимися возможностями — именно астры и гладиолусы цвели в эти дни, и доступны они были на базарах и стихийных цветочных «пятачках». При этом астры были из категории букета «попроще», а длинные пики гладиолусов давали видимое преимущество несшему его. Ах, как забавно было видеть коротышку-первоклассника, с усердием несущего букет размером с самого себя!

Комментарии к статье
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.