Светлый путь. Жизненные наблюдения

В предыдущем  очерке,  под названием «Колхоз», я попытался объяснить, почему в СССР не было хлеба, масла, сахара, молока и  других продуктов.  Вообще, ничего не было!  Ну, там так - или колхозы, или еда.  А если и то и другое, то так при социализме не бывает.  Если будет еда для всех, то это уже будет капитализм.  А капитализм для русского человека – как ладан для черта!  Но жить-то... как-то надо!  А как жить без еды?

Попробовали жить иначе – ввели НЭП, это был, как бы, капитализм, такой, не настоящий, кастрированный капитализм, но получалось, что и от него может что-то родиться.  Видимо, не все отрезали.

Как только ввели НЭП,  Россия сразу расцвела, за годы войн в народе накопилось много нерастраченных жизненных сил, страна оказалась заваленной хлебом, появились деньги у крестьян, появились торговцы, появились предприниматели, и, страшно даже сказать - капиталисты.  «Меня несчастную, торговку частную...».  У народа появилась надежда, а Ильич  даже как-то заикнулся, что НЭП – это надолго.  Пошел, так сказать, на поводу...  Поддался чуждому влиянию.

Но тут на дыбы взвились настоящие большевики, Герои Гражданской войны, орденоносцы, трижды и четырежды награжденные Революционным Оружием. Теперь их уволили  из РККА по сокращению штатов. Они поняли, что их «кинули».  Троцкий обещал перманентную (вечную) революцию, они восемь лет провоевали, наконец победили,  ощутили вкус победы, были уверены, что останутся на белом  коне до полной победы мировой революции...  А тут – раз!  И вот уже  Герои выбиты из седла.   
Гражданская война была их звездным часом, а тут – сокращения; маузеры и шашки сданы на склад, из списков на питание их вычеркнули.  Герои от работы отвыкли, да они и делать-то ничего не умеют.  Да, и не желают.  А на что жить? Наниматься поденщиком к кулаку-мироеду?  Идти на завод?  А за что воевали?

Вот и бродят они целый день по улицам Москвы, скрежеща зубами, в кармане пусто, если не считать партбилета.  Спешить им некуда,  и сквозь окна частных ресторанов они с голодной волчьей злобой наблюдают, как жируют нэпманы и танцуют под томные звуки вражеской музыки. «В обьятьях толстого нэпмана она пела...».  Ну, это уже было сверх всяких сил!

Посыпались резкие письма в Цэка, в воздухе запахло новыми классовыми боями.  Тут и Партия поняла, что погорячились с  НЭПом, и Ильич в Горках во-время помер, при невыясненных до сих пор обстоятельствах.  В партийных верхах начался дележ власти, победил, в конце концов, Сталин.  НЭП, который (которая) «надолго», прикрыли вмиг, и страна опять пошла по прежнему пути, от победы к победе...

Нэпманы исчезли, хлеб тоже исчез, зато появились продотряды, войска ЧОН (части особого назначения),  РККА стала опять разбухать, как тесто в кадке, Героям Гражданской опять нашлось много работы, все они отправились на село, отнимать хлеб у кулака, а попросту – грабить народ;  другие Герои стали делить этот хлеб по справедливости.

Появилась работа для всех Героев, легкая, хлебная, интересная, с перспективами быстрого роста.  Красный Граф даже роман написал, под названием «Хлеб».  Тоже неплохая,  хлебная работа.  Ну, ему-то хлеба всегда хватало.  Белого, и с маслом.  За то, что служил подманкой для уток, которые пока плавали в дальних озерах, вдали от нашего берега.  Он своим графским титулом  подманивал их на расстояние прицельного выстрела.  Неплохая работа для русского аристократа. За это и кормили неплохо. 
Ну, хлеб - всему голова.  Но можно трудиться и выращивать хлеб, а можно все силы потратить на то, чтобы остатки хлеба делить по справедливости. 

Вот, удивляюсь - в школах марксизма-ленинизма почему-то лучше даются два арифметических действия – отнять и разделить.  А сложить и умножить – это воспринимается с трудом.  Такая вот, однобокая арифметика, с флюсом. Но наступает время, и флюс созревает, как социализм брежневских времен.  А потом и лопнет.

Помните фильм «Коммунист»? Там Коммуниста замечательно играет Урбанский – молодой, здоровый, красивый, мужественный, решительный и беспощадный. Всегда чисто выбрит. Настоящий Коммунист! А кулаки и бандиты - все, как один, какие-то замухрышки с жиденькими бесцветными бороденками. Смотреть не на что! Вот, таких, лучших своих сынов, Партия и направила на село, чтобы хлеб у кулака взять силой, а заодно, изнасиловать и Россию, чтоб она побыстрее родила нового человека - человека будущего.

Коммунист с задачей справился, в Москву был отправлен эшелон с хлебом, бандиты были убиты, а местная крестьянка ушла от мужа - замухрышки, забеременела от Коммуниста и в срок родила ему сына, крепкого и здорового малыша, который, когда вырастет... 
Ну, вырастет он нескоро, а рабочих надо кормить сегодня.  Тот эшелон в Москву, конечно, прибыл, прибыли еще много таких эшелонов, но этого хлеба было явно недостаточно.  И как тут быть?  Ну, естественно, надо разделить хлеб по справедливости. Так и родилась система распределения.  Система самого справедливого распределения,  СССР - в сокращении.

Надо сказать, что Партия блестяще справилась с этой нелегкой задачей. Сначала разделили весь народ на своих и врагов. Ну, врагов, естественно, ликвидировали. А вы бы что с ними сделали? Но не всех ликвидировали. Многих отправили в Гулаг, пусть поработают на стройках каммунизма. Пока не помрут с голоду. Тогда и пришлем новых – решила Партия. Разумно? Еще как! Правда, никто из своих не был уверен в завтрашнем дне. Сегодня он особо ценный работник со спецпропуском в кармане, а завтра он – враг народа. С белым номерком на кармане.

Далее,  выдали спецпаек особо ценным работникам, согласно списку, составленному Ильичем  еще тогда, под гул орудий «Авроры».  Ну, особо ценных накормили.  А остальных, менее ценных, чем кормить.  Хлеба опять нехватает!

Система самого справеливого распределения была создана в СССР  с самой благой целью – поощрять особо ценных работников и просто ценных тружеников калорийной пищей.  Нужны были спецраспределители и простые распределители.

«Народ и Партия едины!  Раздельны только магазины». Так Партия покупала лояльность одних граждан, которым это нравилось, и они за спецпаек помогали жестоко эксплуатировать других, и уничтожать третьих, которым это не нравилось.

«Разделяй и властвуй» - это было сказано сотни лет назад. Партия восприняла этот совет со всей серьезностью и успешно претворила его в жизнь.  Как это делалось на практике?  Почему проводились такие яростные и массовые репрессии?  Рассмотрим на примерах из жизни скотного двора.  Все это описано в одноименном романе, но и я могу что-то дополнить.  Внесу свой крохотный вклад в учебник для начальных классов школ марксизма-ленинизма.

Моя семья всегда разводила свиней, поэтому и выжили при всех Голодоморах.  Так вот, я с малолетства знал, что если борова начинают хорошо кормить, значит его скоро и зарежут.  А тощих подсвинков поставят на откорм.  Экономическая целесообразность, однако.  «Экономика должна быть экономной».

Наступили 30-е годы, всю ленинскую гвардию тут и ликвидировали.  Как на скотном дворе.  А как же иначе?  А что бы вы сделали на месте Великого Вождя и Учителя?  Они, ведь,  поедают дефицитные спецпайки, отяжелели, причем, многое помнят!  Например, кто и когда грабил банки, или, кто имел доверительные отношения с цаской охранкой... «Как говорил один мой друг, покойный: – «Я слишком много знал!».  Вот, и они слишком много знали.  «Меньше знаешь – больше проживешь» - говорили в народе.

А на улице толпа молодых и ретивых, землю копытом роют, ждут свой спецпаек.  Дашь им этот паек, так они будут когтями и зубами держаться, они постараются доказать, что им не зря поверили и доверили,  что они отработают свой корм... Законы скотного двора святы и незыблемы, как гранит под памятниками Вождю и Учителю.

Так вот, даже ликвидация старых большевиков выполнялась по сценариям, которые были уже отработаны на скотном дворе.  Главное - не дать пикнуть, или - завизжать от испуга.

В годы оккупации за убийство борова грозила тюрьма, а то и концлагерь.  За подрыв экономики Третьего Рейха.  Мои родители прятали борова в пустой комнате, а дверь была прикрыта старым шкафом без задней стенки, и вносить корм надо было через этот шкаф.  Простейшая маскировка, но срабатывало.  И кормили его как «на убой», а то он, когда голодный, шуметь будет. Но наступал момент, когда этого борова надо было резать. А он, ведь, при этом будет визжать. И соседи услышат... А решалась задача так.

За 10 минут до шести утра сидят мужики с ножами наготове и ждут.  И приготовлен мешок, до половины наполненный пшеничной мукой тонкого помола.  Ровно в шесть начинает гудеть  мелькомбинат.  Будит своих рабочих.  Часов-то не было.  С первыми звуками гудка входят мужики к борову и набрасывают ему  мешок с мукой на голову. Он только начинает глубокий вдох, чтобы пронзительно завизжать, тут же он и захлебнулся.  И не пикнул.  И соседи не услышали.

Всю эту технологию я вспоминаю, когда читаю о процессах 30-х годов.  Там тоже задача - «Чтоб не пикнул», а то заграница услышит, клеветать и злопыхать будут... – вот, эта задача решалась блестяще.  Ни один не пикнул.  Даже политкаторжане, закаленные Сибирью,  даже боевые командармы и маршалы, комкоры и комдивы, которые в  Гражданскую героически сражались – все признавались в своих преступлениях. 

Видимо, они поняли, пока их готовили к процессу, что экономические законы скотного двора нерушимы, и за хороший корм всегда надо платить.  Они признавались, и так они помогали Родной Партии дурачить заграницу и своих сограждан. Это признание –ну,  как если бы боров сам набросил мешок с мукой себе на голову.  Чтоб никто не услышал предсмертного визга. Ну, заграница так ничего и не узнала.  Или, делала вид, что не знает.   И репутация Первой Страны Социализма оставалась незапятнанной, как белоснежное платье невесты.

Ну, хорошо.  Ликвидировали, кого надо. Но хлеба-то  опять катастрофически нехватает.  Перестали кормить и колхозников, им не давали ни копейки зарплаты, от этого колхозники работали все хуже, а хлеба в стране становилось все меньше.

Тогда разделили страну на зоны снабжения.  Кому-то доставалось хлеба больше, другим меньше, третьих совсем не кормили.  В зависимости в какой зоне снабжения живет гражданин.  Но хлеба,  все равно, нехватает.

Страна наша, как известно, самая миролюбивая, мы боролась за мир во всем мире.  Поэтому мы и создали совсем закрытые города, для тех, кто ковал щиты (или мечи возмездия) – ядерный, ракетный, космический; для тех, кто работал над химическим, биологическим, психотропным и всяким другим оружием.

Вход в эти зоны был наглухо закрыт, хлеба туда завозили побольше, и даже с маслом.  Такие города даже не имели названий. Попасть на работу и на ПМЖ в такой город мечтали все.  «Людям снятся города, у которых названия нет!».  Жители этих городов любили  Родину намного больше, чем те граждане, что оставались с внешней стороны колючей проволоки.  Забор этот  давно снесен, вместе с вышками, но беззаветная любовь к  СССР осталась навечно.  Первая любовь, как известно, не умирает.

 Человек начинается с документа.  «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек!» - говорили в народе.  Главными документами были партбилет и паспорт.  Но не всякий паспорт гарантировал получение хлеба.  Например, в Москву завозилось продуктов намного больше, чем, допустим в Рязань, или в Казань.  Чтоб иностранцы смотрели и завидовали нашему благосостоянию.  В Москве можно было купить все!

Но, если в паспорте стоит штамп, что его владельцу не разрешено приближаться к столице на расстояние менее 100 км, то, увы!..  Но не все пасплорта были с таким штампом. А с чистым паспортом ты мог приехать в Москву, накупить колбасы, или, чего пожелаешь, и увезти домой.  Появилось даже понятие – «колбасная электричка».

Велик и могуч русский язык!  И щедр! Обогащает даже их вражеские языки!  Во всех словарях найдете наши, родные  слова:  sputnik,  perestrojka,  glasnost,  gulag,  knut,  pogrom и многие другие.  Ну, чем богаты, тем и рады!  Почему не поделиться?  Писать надо так – kolbasnaya elektrichka.

Итак, с врагами народа покончили.  Своих разделили на множество категорий.  Каждый гражданин получал определенное количество еды в зависимости от его социального происхождения, социального положения, места жительства, места работы, и т. д.  Еда делилась справедливо, справедливость эта применялась ко всем, без исключения, гражданам, но по разному.   Один был классово близок к Партии, другой – социально далек.  Но не надо думать, что еда выдавалась по партбилету.  Это будет вульгарно-упрощенческий подход.

Вспоминается случай из жизни.  В начале 60-х в Пионерске жил и работал один рыбак.  Он был членом Партии с 1942-го, вступал на фронте, между боями; он, вероятно,  еще помнил напутственные слова политрука.  Как-то в компании заспорили, и на спор этот рыбак взял свой партбилет и пошел он в Обком.  Там он попробовал пройти в спецмагазин, ему на входе милиционер по-человечески объяснил, что партбилета недостаточно,  магазин только для работников Обкома, и то – не для всех, надо иметь пропуск, а ему надо покупать по месту работы, и т. д.

Рыбаку стало обидно, что он проиграл пари, стал он что-то доказывать, его забрали в кутузку, просидел он сутки, выпустили, он выставил друзьям столько-то бутылок,  зато ему дали выговор по партийной линии.  Весь Пионерск хохотал.   Хоть в народе и называли партбилет  «хлебной книжкой», но это было не совсем так.

Повторяю, граждане делились на тысячи категорий.  Для того, чтобы каждый получил свою пайку строго по справедливости.  Ну, например, были выездные и невыездные.  Вообще,  работа за границей – это была самая хлебная работа, которая была доступна только самым-самым советским гражданам.  Но даже там было множество категорий и сортов  граждан.

Выездные выезжали за границу, там они получали валюту, оттуда привозили дефицитные шмотки (шмутки).  «Больше суток – больше шмуток» - говорили моряки загранплавания.  Такие моряки получали чеки Внешторгбанка, чеки эти еще назывались «бонами».  В портовых городах были  магазины, которые все назывались одинаково –«Альбатрос», и там за боны «альбатрос»  мог купить дефицит. Так Партия подкармливала моряков, чтоб не сбежали.

Другие выездные получали сертификаты Внешпосылторга, которые в народе назывались «сертами». Ну, чтобы не путать их с советскими рублями, которые в народе назывались «деревянными», или «тамбовскими» рублями.  Покупательная способность каждого серта была разная.  Самым-самым  советским выездным гражданам выдавали «бесполосые» серты, это были серты самой высокой покупательной способности. 
Гражданам ступенькой пониже тоже  выдавали серты, но с более низкой покупательной способностью.  А покупать дефицит за серты можно было только в магазинах, которые все назывались одинаково - «Березка». 

Чтобы продавцы в «Березке»  могли отличить одну категорию сертов и граждан от другой, то все серты помечались разноцветными полосами по диагонали.  Были серты с красной, зеленой, синей и т. д. полосами;   а серты с желтой полосой были самыми дешевыми. Под «Березкой» можно было продать\купить серты по цене, которая зависела от цвета полосы.  За один бесполосый серт давали два «тамбовских» рубля, а за один серт с желтой полосой могли и в морду дать.  Вот, именно о таких магазинах пел Высоцкий: -«...Набрел, наконец, на товары! - Какая валюта у вас? – говорят. – Не бойсь – говорю - не долары!».

Остается добавить, что каждая категория выездных отличалась цветом своего загранпаспорта.  Самыми выездными были, естественно, дипломаты, им выдавали дипломатические паспорта зеленого цвета.  Рангом пониже были граждане с синим загранпаспортом, а ниже всех на этой лестнице расположились граждане с загранпаспортом бордового цвета.

Но даже с таким загранпаспортом гражданин находился на недосягаемой для всех прочих граждан высоте.  Работа за границей была отличной кормушкой, но только для избранных.  Если папа занимал определенную должность в Москве, то его дети могли до пенсии жить за границей на зарплате, в сотню раз превышающей зарплату простого советского человека.  Естественно, сейчас эти дети, которые уже давно взрослые, до боли в сердце, до инфаркта,  любят прежние времена и мечтают об их возврате.

Тема эта неисчерпаема, место на сайте ограничено, да, и потом, я, ведь, не сотрудник Иститута Марксизма – Ленинизма, и я не готовлю диссертацию по теме «Распределение дефицита в СССР».  Немножко рассказал, и достаточно.  Другие могут рассказать побольше и поинтереснее.  Если, конечно, захотят.  «Хочешь жить – умей вертеться».  Вот, о том,  как вертелись советские люди, чтобы выжить, читайте в очерках  «Закат» и «Хмурое утро».

Многие читатели возмутятся: - «Ну, что ж он насмехается над тем, что нам так дорого и свято!?»  Отвечу, да, это так... «Насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом!».  Я тоже когда-то свято верил... Но жизнь сложилась так, что я больше видел, и, вероятно,  лучше видел...  «А вы учитесь не глядеть, а видеть!» (Б. Брехт). Желаю всем иметь хорошее зрение!  И трезвый ум!

30.01.12 Николай ТКАЧЕНКО, капитан, в настоящее время - Южная Америка, порт Сан   Педро.
 

Комментарии к статье

• Ольга
  pereshnevaolga@mail.ru
  Сначала подумала - вот закрутил, прямо девятый вал.Про борова-это СУПЕР! Теперь знаю чем Альбатрос от Березки отличался.Попробую найти эти очерки.Разглядеть и не напиться.

Страницы: 1

Добавить комментарий

19 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*