Хмурое утро.

Настоящий очерк надо рассматривать, как продолжение очерка «Закат».  Там я писал о закате Советской системы, и после заката обычно приходит ночь, а потом наступает утро нового дня, в данном случае – утро новой жизни в свободной, демократической, цивилизованной стране.  В новой России.  Мне это утро показалось хмурым, или, может быть, просто захотелось хоть как-то прикоснуться к классике.  Отсюда - и заголовки очерков.  

1990-е годы.  Поддавшись всеобщему порыву, я занялся бизнесом.  Надо спасать страну – решил я.  Создам предприятие, оно, естественно, будет прибыльным, я буду платить хорошую зарплату моим рабочим, они поймут, как это приятно – не воровать, а честно и добросовестно работать, получая достойную зарплату, в общем, жить как на западе.  Я буду честно платить хорошие налоги государству – там, школы больницы...  Что может быть лучше этого?  «И себе хорошо, и родителям приятно!».  

В своих предпринимательских способностях я ни минуты не сомневался.  И объективные обстоятельства способствовали успеху - кругом чистое, необработанное поле. И полно работников, которые ничего не делают.  Приходи, бери участок, закладывай фундамент, строй, работай, создавай, на пользу себе, во благо ближнему, на процветание родной страны, освободившейся от коммунистического дурмана.  Может ли быть более благородная и увлекательная задача?

Сказано – сделано!  В лежащих на спине госпредприятиях купил я за бесценок несколько убитых и раскулаченных «Камазов», нанял механика, водителей, они превратили эти машины в тягачи, купил рефрижераторные прицепы «Алка», и вскоре мои автопоезда стали возить соленую и мороженую рыбу из Калининграда в Ижевск, Екатеринбург и т.д.  Одно время ходили даже четыре автопоезда одновременно.

Итак, в умирающих транспортных предприятиях скопилось множество «Камазов».  И каждый стоит на учете в военкомате. Зачем военкомату нужно их так много? - удивлялся я.  Потом понял.  Ну, Родная Партия и Советское Правительство готовились совершить бросок к Атлантическому океану, принести освобождение трудящимся западноевропейских стран, которые, как известно, стонут под пятой капитала.  

Ну, это –как раз то, что Сталин не разрешил совершить  Жукову в 1945-м, побоялся, вопреки героическому порыву и готовности советского народа к такому прыжку.  О чем народ и сожалеет до сих пор.  А «Камазы» эти, по идее,  должны были теперь идти следом за Ударными Гвардейскими танковыми армиями и везти боеприпасы, запчасти, горючее, провизию, обмундирование и бойцов «Смерша»  для зачисток этих стран от враждебных элементов.  Зачем зачистки?  А как же иначе?  Революцию, как учил нас

Вождь Мирового Пролетариата, в белых перчатках не делают!  Ну..., вероятно, потому, что на белом хорошо видны красные пятна!

Тут меня и поджидала первая психологическая загадка.  Как я уже говорил, все эти автодивизии были раскурочены, все, что можно было продать, было снято и продано.  Это и понятно – рынок, спрос, предложение, цена, себестоимость...  

Но я до сих пор не могу понять следующее:  все фары, ветровые  стекла, приборные панели,  сами приборы, все, что можно было разбить ломиком или молотком – все это было превращено в мелкие стеклянные осколки. Превращено, буквально, в стеклянную пыль!  Приборы кто-то усердно выковыривал из гнезд отверткой, как стервятники в первую очередь выклевывают глаза из орбит жертвы.  Чтобы не смущал взгляд этих мертвых глаз.  

Говорили, что это сделали подростки из ближайших панельных многоэтажек.  Возможно, и так.  Психологи  пишут, что дети, выросшие в таких домах, отличаются повышенной немотивированной агрессивностью и жестокостью.  Вот вам очередной пример неожиданных проявлений загадочной русской души.  

Купил я в совхозе, 25 км от Калининграда, уцелевшее добротное здание немецкой постройки – бывший совхозный телятник.  Чем и спас это здание от гибели.  Потому, что все другие подобные строения, которые к тому времени еще уцелели, в начале 90-х были  разобраны на кирпичи и мгновенно превратились в гаражи и дачи, выросшие  вокруг Калининграда, как осенние опята вокруг гнилого пня.          

Правда, скупил я за бесценок и тоже разобрал на гаражи все животноводческие комплексы в округе, уже советской постройки. Помните, возникла такая идея в голове Генсека – огромные комплексы обеспечат нас молоком и мясом.  Ну, в этих комплексах, размером с футбольное поле, с выбитыми стеклами и сломанными дверями, еще в советское время круглый год гудели пронзительные сквозняки, и коровы, стоя по брюхо в навозе, массово болели и вымирали.  Как зэки в Гулаге.  

Разборки комплексов я делал с удовольствием, в тайной надежде, что когда-то ко мне придут розовощекие юные пионеры и спросят – дедушка, расскажите, как вы рушили колхозы?  Да... - скажу я, поглаживая седую бороду,  с наигранной скромностью и с едва заметной гордостью - непросто это было.  Враги сопротивлялись, конечно, но, все же, не так яростно, как в 30-е годы.  Стреляли, конечно, но настоящего кооммун...гм, капиталиста пуля не берет... Ну, и т.д., по старым сценариям, составленным бойцами идеологического фронта еще в советское время.

Начал я рьяно хозяйствовать.  Перевозки рыбы на восток вначале шли успешно, но мне этого было мало.  Начал я создавать сельхозпредприятие.  Земли кругом немерено.  Вся разделена по паям, у каждого участка есть хозяин, который, правда, не спешит в Земельный отдел оформлять свое право владения.  Вот, если найдется покупатель!..  В этом случае новый землевладелец  готов продать свою землю и за бутылку.  Но не за 0,5, об этом и не  думайте!  А за 0,75 – это вполне реально.  А каждый участок размером, примерно, в 8 гектаров.  Конечно, сейчас вся эта земля непахана и зарастает сорняками.

Ну, вот – рассуждал я – Чичиков хотел стать херсонским помещиком, а я, вот, стану прусским бауэром.  А что в этом плохого? Восточная Пруссия, как известно, была процветающей страной.  Всю Германию хлебом кормила!  А я буду кормить хлебом молодую, демократическую Россию!  А наши крестьяне – чем они хуже надменных пруссаков? 

Правда, сейчас ни один из них не работает.  Но это – временные трудности.  А если быть совсем точным, то в этом поселке на 50 семей только один сейчас и пашет землю. Остальные свои паи пропили, кроме земельных - на землю не нашлось покупателей, а этот труженик на свой пай взял трактор «Беларусь» и теперь пашет землю под картофель и косит сено и себе, и односельчанам.  Правда, он и в советское время заработал на пашне с десяток орденов, и, в том числе – несколько орденов Ленина.  Газеты тогда взахлеб писали.  

Вот и получается, что 49 семей в этом поселке, вроде, как лишние.  И всегда были лишние.  И, собственно, они раньше были заняты только тем, что демонстрировали отсутствие в СССР безработицы.  Предложил я этому орденоносцу создавать совместное сельхозпредприятие, но он только посмотрел на меня с сожалением, как на убогого, и от разговора уклонился.  Много позднее я понял, почему.  Чичиков строил свое имение с помощью мертвых душ.  Потому и прогорел.  Я собирался строить свое имение с помощью тоже, по сути, мертвых душ.  Потому и прогорел.  Читайте, классику, господа!  А почему прогорел – об этом ниже.  

Посреди деревни лежит огромное бревно.  Оно блестит, как лакированное.  Местные мужики облюбовали его для сидения и отполировали до блеска своими задницами.  Рядом пара ларьков, крепко зарешеченных, там есть все для счастья, но нужны деньги.  А где их взять?  Вот и сидят, хмурые, с 10-ти утра и до захода солнца, без выходных и перерывов на обед.

Подхожу...  Поднимают глаза с робкой надеждой.  Так и так,  говорю, нужен топливный насос для «Беларуси»  (для моего собственного трактора).  Вскакивают, как на пружинах.  Через полчаса приносят насос.  На бывшем совхозном машинном  дворе полно ржавой техники. На снятие насоса ушло несколько минут. Счастливые, предвкушая близкую, законно заработанную, выпивку, возвращаются на бревно.

 А с чего же они живут? –  спросит внимательный  читатель. – Кто их кормит?  Хороший вопрос.  Да, они, можно сказать, живут неплохо.  Кого-то кормит жена.  Других кормит мать, теща, сестра или сожительница.  Есть даже такие, кто кормится с рук родной бабушки.  Насчет кормилиц-прабабушек – не помню...  В дощатых сараях стоят коровы.  По брюхо в навозной жиже.  Ну, это – старая традиция.  Привыкли и коровы, и люди.  Тем не менее, эти коровы дают какое-то молоко.  Женщины разливают это молоко в пластмассовые бутылки и увозят на рейсовом автобусе в Калининград.  Вот, с этого и живет поселок.   

Вернемся к грузоперевозкам.  Тут я потерпел полный крах. В подобном случае принято говорить о налогах свыше 100 % доходов, о рэкетирах и т.д.  Ну, рэкетиры на меня не наезжали, ждали пока я стану на ноги.  Но так и не дождались.  Их вскоре перестреляли другие рэкетиры.  Налоги тоже можно было минимизировать до разумного уровня.  Неприятно, конечно, лепить туфту, но можно было надеяться на здравый смысл властей.  В будущем.  А если кратко, то мой бизнес рухнул по двум главным причинам – неравная конкуренция и отсутствие трезвых водителей.

Судите сами.  Очередной Губернатор берет в немецком банке кредит – 13 млн долларов.  Потом некое умирающее транспортное госпредприятие получает кредит от губернатора – миллон долларов.  Или два.  Ну, как бы, на развитие.  На эти деньги предприятие покупает в Германии десять почти новых мощных автопоездов.  

Как только эти автопоезда прибыли  в Калининград, предприятие тут же банкротится, и автопоезда продаются «на аукционе» по цене... –ну, тут крепко держитесь за стул! – по цене в один рубль!!!  За каждый автопоезд!  Бутылка тогда стоила, вероятно, сто тысяч рублей.  Ну, кредит, в двойном размере, из-за набежавших процентов, погасили потом за счет областного бюджета, Губернатор умер. А эти прекрасные машины стали моими конкурентами.  Местные газеты много писали об этом кредите века.

Естественно, все мои клиенты ушли к владельцам этих шикарных  автопоездов, и мои «Камазы» остались без работы.  А все мои водители, которые не алкаши, тоже ушли работать на иномарки.  Мне оставалось работать только с запойными пьяницами,  которых я собирал по всему району.  А это работа такая - один алкаш по пьяни перевернул автопоезд, и я заплатил восемь тысяч долларов за испорченный груз. 

 Другой алкаш поставил порожнюю машину на стоянку,  где-то под Владимиром, и ушел в запой.  Пропил все деньги, которые ему были даны на дорогу, потом стал снимать с  машины и продавать новые автопокрышки, снял и продал новый топливный насос, а

потом и сам помер – захлебнулся, так сказать, богатым внутренним содержанием своей души..  Родственники поехали и привезли труп домой, а я буксировал машину, тоже труп, две тысячи км. 

Но, чаще всего, они ставят машину на стоянку (ездили всегда вдвоем), срывают пломбы, распродают рыбу местным жителям и начинают пить.  Ну, грузополучатель отправляется к месту событий и остатки груза как-то доставляет к месту назначения, естественно, за мой счет.  Поэтому я их называл «одноразовыми водителями».  А один мой знакомый предприниматель говорил так – это не водители, а  «ездюки».  

И тут я понял, что прожив почти 60 лет среди народа, я совсем не знал этого своего народа.  Ну, как пришелец с тарелочки, попавший на Землю.  Вот очередная загадка загадочной русской души.  Зарплата и деньги.  Мои водители получали процент «от фрахта», а это составляло примерно 700 долларов в месяц.  Каждому.  А механик – около тысячи, бывало и больше.  Неплохие деньги, по тем временам.

И тут я с удивлением обнаружил, что моих водителей деньги не очень-то и интересуют.  Ну, так, поскольку-постольку. Его жена с тещей знают, сколько я ему заплатил, и если он не принесет все домой, то из глотки вырвут.  Вместе с требухой.  Поэтому, зарплата – это деньги не его, и он к ним равнодушен.  Ну, так относится к деньгам, вероятно, кассир банка.  Плачу я ему 700 долларов, или 10 тысяч долларов – ему это до лампочки.    

А настоящий интерес к жизни у него просыпается только тогда, когда он у меня что-то украл, превратил в деньги и пропил.  Ну, там, якобы, масло куда-то из двигателя исчезло, они, типа, купили свежее,  а мне привезли счет, почти, как настоящий.  Кстати, тогда возник целый огромный бизнес.  Вдоль дороги, от Калининграда и до Владивостока стоят на обочине тысячи молодых ребят и продают липовые чеки, счета и т. п.  5 рублей  (5 тысяч?) за бумажку с печатью.  Предложение не ограничено, но и спрос огромный.  Привозят и мне такие липовые чеки.  Я знаю, что  они липовые, но как я докажу?    

Вот и наступает настоящий праздник  для моих водителей, когда они что-то украли и начинают пить.  Вдали от хозяина, от жены и тещи. Эта выпивка в тысячу раз слаще, чем купленная на заработанные деньги.   Впрочем, жена и теща свое всегда получат.  А я получу только то, что они мне оставят после пьянки, если оставят хоть что-то.  Аппетит, как известно, приходит во время еды.  Ну, скоро я понял, что работаю впустую, работать не с кем, распродал технику, водителей уволил, остатки железа сдал в металлолом.

Теперь о моем сельхозпредприятии.  Тоже закончилось полным банкротством. Я не пишу о психологии советского колхозника. Другие знают это лучше и могут рассказать об этом интереснее.  Если расскажут.  Я ходил тогда в моря и знал все только из советских газет.  Если судить, например, по статьям в «Литературной Газете», то в той, советской, жизни  крестьянин знал и применял на практике только три глагола: украсть-продать-пропить. Глагол «работать» они вынесли за скобки и сократили. Навсегда. А ко мне они пришли уже такими, какими их создала и отшлифовала колхозная система в течение советских десятилетий.

Хрущев поставил задачу – создать нового человека, человека будущего.  Из тех ссоотечественников, кого Сталин не успел ликвидировать, но успел искалечить их душу.  И Хрущев, а за ним и Брежнев, блестяще справились с задачей.  Новый человек был создан в кратчайший срок.  Ученые назвали его «Гомо совьетикус».  Вот, с этими новыми людьми мне и пришлось теперь работать, поэтому знаю, что говорю.   

А там, собственно,  ничего нового.  Только – украсть и пропить.  Бывали случаи – утром приступает к работе новый тракторист.  Потом уходит на обед и тут же уходит в запой.  Приходится выгонять после полдня работы.  Один по пьяни попал под машину, которой управлял тоже пьяный его напарник.  Ногу машина переехала, но там грунт был мягкий, как-то обошлось.  Хотя, лечился за мой счет.  Другой напился, сел в мой экскаватор «Краз»,  и стал гонять по поселку, сшибать электрические столбы. Пока этот «Краз» не свалился в канаву.  Я знал, что Бог, как известно, бережет алкашей, но до каких пор?     

Подвожу я как-то на своей машине молодого совхозника.  Он, якобы, механизатор.  Разговорились.  Оказываетося, они ежедневно  ходят, как бы, на работу.  На машинный двор.  Сидят там в цехе, ничего не делают, и что-то ждут. Совхозная контора, которая тоже, якобы, еще работает, начисляет им, как бы, зарплату – двести рублей в месяц.  Такая вот, как бы, жизнь.  Но все понимают, что эту зарплату никто и никогда не получит.  Все это знают, но на работу ходят!  Ничего не могу понять. Я, ведь, привык рассуждать логически, привык к здравому смыслу.  А они что?  Совсем дураки!?  

Переспрашиваю еще и еще, ничего не понимаю!  Потом дошло!  Оказывается, что  таких умных, как эти ребята, еще поискать!  Вот,  иностранцы веками ломают свои головы над загадочной русской душой.  Ничего они не поймут.  Я, вот, живу в самой гуще, и то еле-еле...

А психология тут такая!  Вот, сидит он до обеда.  Иногда выпьет, иногда нет.  Но в 12.00, в любом случае, он приходит домой и кулаком по столу: - Муж с работы пришел!  Где обед?  Чем занималась?  Бутылку взяла?  И, будьте  уверены, все он получит, и сто грамм, и обед, и все прочие удовольствия, которые кормилец заслужил на трудовом фронте!  Вот и вся разгадка!  Понимаете – человек при деле!  Он трудится!  Он испытывает психологический комфорт.  И кто посмеет назвать его дармоедом?

Говорю своему пассажиру – ну, вот, тебе начисляют 200 рублей в месяц, но ты их никогда не получишь.  А я сразу плачу две тысячи, это только базовая ставка, а при хорошей работе я сразу увеличиваю зарплату. Почему не идешь ко мне работать? Он начинает юлить, отвечать не хочет. Я настаиваю. По моему разумению, это – полный абсурд. Наконец он нехотя говорит: - «У тебя, ведь, вкалывать надо!». Вот он, «гомо совьетикус», и без всяких психологических загадок.

Ларчик просто открывался! Что бы ни делать, лишь бы не делать! Теперь ясно, почему я обанкротился? Да по той же причине, по которой вся страна обанкротилась! Ну, кроме тех, конечно, кто присосался к трубе. Учитесь, однако, на моих ошибках. Там много есть такого, на чем еще очень долго можно учиться!

12.02.13       Николлай ТКАЧЕНКО, капитан. В настоящее время - Карибское море.

Комментарии к статье

• Николай Ткаченко
  tkachenkona37@mail.ru
  Ольга, спасибо!
  Для вас только и пишу.
  Всего вам доброго
• Ольга
  pereshnevaolga@mail.ru
  Остро написано и с юмором.Жизненно.В России чтобы возродить крестьянина надо Иисусом Христом быть и опираться в первую очередь на баб.А так, действительно, только трубу сосать.

Страницы: 1

Добавить комментарий

24 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*