Прикосновение к танго

Геронтологи утверждают: чтобы сопротивляться старению, поддерживать в порядке здоровье телесное и духовное, чрезвычайно важно иметь дело, которое дает вам мощный заряд положительных эмоций. Для Эдуарда Арамовича Арутюнова источником вдохновения и жизненного позитива  является его увлечение музыкой старого танго

Когда я слушаю щемящие звуки танго 30-40 годов, всегда почему-то ощущаю неясное волнение, а вместе с ним – горьковатый привкус печали. Возможно, потому, что под эту музыку когда-то танцевали мои родители, которых уже нет на свете. А может быть, таков  сам танец: в нем, словно отголосок дальней грозы, чудится приближение романа, флирта, любовной страсти. Еще миг – и грянет эта буря: сметающее все на пути, грандиозное чувство, несущее и созидание, и разрушение одновременно, сулящее неизведанные перемены в судьбе…

Ни один хит современной эстрады не способен вызвать такой многоцветный букет эмоций – только старое танго. В одних именах авторов и исполнителей уже звучит романтическая нота, чуть тронутая манящей дымкой давнего запрета: Оскар Строк, Ежи Петербургский, Вадим Козин, Петр Лещенко, Юрий Морфесси, Изабелла Юрьева…

О непростой жизни и творчестве каждого из них не понаслышке знает любитель и коллекционер записей музыки 30-40 годов прошлого века Эдуард Арамович Арутюнов. Несколько лет назад он впервые составил свою первую музыкальную программу, посвященную довоенной эстраде, и с тех пор выступает как просветитель перед самой разнообразной публикой. Пытается пробудить любопытство у юных, всколыхнуть заснувшую память – у пожилых.

– Я родился в день первой бомбежки Москвы – в июле 1941 года, – вспоминает он. – Знаю, что именно в то время музыка в стиле танго пользовалась просто бешеным успехом. Сегодня такое уже и представить себе трудно: в городе паника, неразбериха, пожары, а люди упорно слушают, казалось бы, легкомысленные песенки о черных глазах и «утомленном солнце», которое «нежно с морем прощалось». Почему? Да потому, что именно в тот острейший, переломный момент истории обыкновенным гражданам хотелось прежде всего обрести покой, тепло, мир, ощутить рядом надежное плечо, родной взгляд. И поэтому танго пелись и на фронте – эти мелодии исполняли члены артистических бригад, крутились пластинки в часы отдыха.

В семье Эдуарда тоже увлекались музыкой. Потом уже, подрастая, он самостоятельно стал слушать Козина, Лещенко, Юрьеву, Утесова, Шульженко, Зою Рождественскую и других исполнителей. Некоторые имена слышал по радио и постепенно заинтересовался их творчеством, стал изучать истоки танго. Профессиональным музыкантом он не стал – выучился в Киевском авиационном институте на радиоинженера по связному оборудованию аэропортов, работал в конструкторском бюро авиационного завода, долгие годы отвечал за свет в известном театре-студии «Наш дом» под руководством Марка Розовского.

В основном сидел за пультом, но иногда выходил на сцену и танцевал. Воспитывал сына и дочь… Времени вечно не хватало, но на увлечение музыкой оно все же находилось. И всегда его интересовал вопрос: почему танго, этот совсем не русский по ритму и мелодии танец, проник в Россию и стал здесь, как мы говорим сегодня, «культовым»?

Не такой уж легкой была у этого танца судьба. Бывал он в свое время и принцем,  и нищим. Зародился в городских низах, исполнялся поначалу испанскими и итальянскими эмигрантами, не сумевшими найти себя на родине и отправившимися за тридевять земель счастья искать – аж в Латинскую Америку. Здесь, в портовых кабаках Буэнос-Айреса, под него танцевали грузчики, разнорабочие, проститутки,  простонародный пестрый сброд.

Сначала танго не пели, а только играли на скрипке и бандонеоне. Голос ему подарил аргентинский певец Карлос Гардель. Он же впервые в 20-х годах привез танец в Париж и пел при огромном стечении народа, заслужив бурный успех. С легкой руки Гарделя танго стало популярным, распространилось по всей Европе. Его звучание менялось – рваный, непричесанный ритм портовых таверн становился более благообразным, мягким, таким, каким мы его знаем сегодня.

Вот только у самого Гарделя судьба оказалась куда менее радужной, чем у любимого им танца. Он разбился в авиакатастрофе на самом пике своей артистической и певческой карьеры. Но до сих пор имя этого певца чтят на родине. Некоторые песни, обработанные и исполненные Гарделем, в том числе знаменитая «Кумпарсита», считаются визитными карточками Аргентины.

– В 20-е годы танец проник и в СССР, – рассказывает Эдуард Арамович. – В нашей стране тоже было немало талантливых сочинителей и исполнителей танго. Одним из первых был житель Риги Оскар Строк, автор таких песен, как «Черные глаза», «Марианна», «Не покидай» и других. В конце 30-х годов в Риге он был на вершине популярности. Немногие знают, что Строк является и автором знаменитой «Мурки», ведь это тоже танго на слова забытого сегодня поэта Якова Ядова. Сегодня, где бы ее ни исполняли, обычно объявляют, что песня народная, автор неизвестен. Это случается: песня отрывается от своего «родителя», обретает собственные крылья и летит по свету уже сама по себе.

Но опять же песни оказались счастливее автора: после присоединения Прибалтики к СССР Оскара Давыдовича хоть и признала публика, но в Союз композиторов его не приняли. «Нам не нужна такая музыка», – заявили ему. Так и остался «полулегальным» композитором… А вот еще интересный факт: «Синий платочек» Е. Петербургского впервые исполнила не Клавдия Шульженко, как принято считать, а Изабелла Юрьева. Она ее пела совсем в другой манере, как романс. А Клавдия Ивановна спела как танго, добавила экспрессии, и песня зазвучала совсем по-новому.

О танго Эдуард Арамович может говорить часами, но мне не терпится узнать: как появилась идея его музыкальных программ?

– В 2003 году я отдыхал в санатории под Курском, – отвечает он. – Окно мое выходило на танцплощадку. Баянист играл из рук вон плохо, наверное, даже не все ноты знал. А еще была осень, дожди, мокрая листва, серое небо… После таких танцев можно только себе настроение испортить. Люди приезжают лечиться, а их вгоняют в тоску! И я решился. Пошел к главному врачу и говорю: у меня есть плеер с довоенными записями. Могу проиграть и рассказать кое-что. И вот я два часа импровизировал перед отдыхающими, говорил и о советском джазе,  Варламове, Цфасмане, и конечно, о танго.

На следующий день меня вызвал главврач и попросил провести еще одну встречу, и там уже зал был битком. Люди чуть ли не в проходах сидели. И я понял, что людям это нужно, что после всех катаклизмов последних лет они соскучились по спокойной, мелодичной музыке, берущей за душу.

Дома Эдуард Арамович занялся поисками материалов о жизни знаменитых довоенных композиторов и исполнителей, истории произведений. Так в результате получился стройный рассказ о советском довоенном танго, не только о музыке, но и о людях того ушедшего времени. Монолог украшен музыкальными жемчужинами – лучшими произведениями  прошлых лет. Впервые программа была опробована в библиотеке им. М. Ю. Лермонтова, имела настоящий успех. А потом Арутюнова стали приглашать и в другие библиотеки, Дома культуры, даже школы. На всех его выступлениях неизменно был аншлаг.

За последние годы он создал цикл из трех программ. Кроме первого «Довоенного танго», есть еще «Довоенное танго-2», где рассказывается о Карлосе Гарделе и русских музыкантах, волей судьбы оказавшихся за рубежом, – Петре Лещенко и Оскаре Строке. Третья часть цикла названа строчкой из стихов Н. Заболоцкого: «Стань музыкою, слово».  В ней речь идет о довоенном времени и о музыке того периода. Звучат и стихи – А. Ахматовой, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественского, Г. Шпаликова, А. Жигулина, Н. Заболоцкого… А вся программа – о том, что, хотя человек и стареет, но в любимых стихах, песнях, на фотографиях он все равно остается молодым. О том, что, как в стихах Жигулина, «жизнь – нечаянная радость»…

Выступая со своими программами, сколько услышал Эдуард Арамович удивительных историй, связанных с той или иной песней! Например, такая. Одна из слушательниц не смогла сдержать слез, услыхав «Утомленное солнце». Оказалось, под эту мелодию она танцевала когда-то со своим женихом. Парень ушел на фронт и погиб в первые месяцы войны. Она так и не смогла устроить свою личную жизнь… Но, несмотря на грустные воспоминания, женщина благодарила рассказчика – за минутное возвращение в счастливую молодость.

– А на международной конференции в Гурзуфе, достаточно далекой от музыки,  – она была посвящена новым инженерным разработкам в медицине, – произошел и вовсе удивительный случай, – продолжает Арутюнов. – На мое выступление, в числе других слушателей, явились три академика и 22 профессора. Все сидят, солидные, важные. Я подумал: надо хоть разок провалиться. Говорю им: танцуйте – а они не танцуют, только некоторые из них  выбегают куда-то, а потом возвращаются. Потом мне сказали, что это они в фойе танцевать выбегали. Стеснялись, наверное,  при коллегах, боялись свое достоинство уронить.

Выступал Эдуард Арамович и перед школьниками. Сотрудники управы «Сокольники» попросили сделать для старшеклассников гимназии имени М. Ломоносова укороченный вариант минут на 45 – дольше, дескать, они слушать не станут, заскучают. Пришлось сокращать почти двухчасовую программу. В актовом зале собрались 75 человек, три одиннадцатых класса. Арутюнов сомневался в успехе: музыкальный материал должен упасть на благодатную почву ностальгии, памяти о собственном прошлом, а что знает современная молодежь о довоенном поколении, о молодости их прабабушек и прадедушек? Но ребята слушали затаив дыхание. И преподаватели попросили его выступить еще раз, потому что «это ни на что не похоже». Такой вот аргумент.

Когда мы сравниваем эстраду прошлого века с нынешней эпохой, приходят на ум тоскливые слова: безвременье, безрыбье. Как-то не хочется ворчать по-стариковски, выглядеть ретроградами, вот, мол, «не ту» музыку молодежь слушает. Еще недалеко ушли те годы, когда запрещали и джаз, и рок, даже приятные слуху песни «Битлз» объявлялись вредными, чуждыми.

Сейчас, конечно, все музыкальные жанры давно реабилитированы, слушай и сочиняй что хочешь. Но почему-то шедевров на эстраде, равных по силе и красоте «Брызгам шампанского» и «Черным глазам», не слышно. Поэтому очень нужны сегодняшней публике музыкальные программы Эдуарда Арутюнова: возможно, услышав лучшие произведения композиторов прошлого, кто-то заразится их творческим огнем, и проснутся новые таланты?

– Не знаю насчет молодых, а пожилым необходима хорошая песня, – убежден Эдуард Арамович. – Иногда она служит лучшим лекарством, чем самые эффективные таблетки. Прежде всего, старому человеку нужно дать надежду. Он должен уйти из зала с уверенностью: как бы ни была печальна жизнь, в целом она все-таки прекрасна.

9.11.11    Людмила ПИСЬМАН        Журнал «60 лет – не возраст»

Комментарии к статье

• Ада Аркадьевна
  lilu.giw38@mail.ru
  Замечательная статья! Огромное уважение Эдуарду
  Арамовичу! Сказать, что я тоже очень люблю
  танго, это ничего не сказать, так как невозможно выразить словами все те ощущения,
  которые вызывает во мне эта дивная музыка.
  Потрясающее разнообразие эмоций!!!!!!!!

Страницы: 1

Добавить комментарий

18 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*