Тайны Дома на набережной: куда исчез 11-й подъезд, и у кого жил пингвин

Обозреватель РИАМО вместе с проектом «Москва глазами инженера» прогулялась по дворам и музею дома, чтобы развеять мифы и узнать, кто живет там сейчас.

Сосед Кремля

К строительству дома для работников ЦИК и СНК СССР в центре Москвы приступили в 1927 году, а в 1931-м первая партия советской элиты въехала в новые квартиры.

Это был целый городок площадью около 3 гектаров. Кроме 505 квартир, в комплекс входили продуктовый и промтоварный магазины, прачечная, парикмахерская, столовая, поликлиника, детский сад на крыше дома, почта, телеграф, сберкасса, спортзал, кинотеатр «Ударник» и клуб им. Рыкова — ныне Театр эстрады.

«Ударник» был самым роскошным кинотеатром Москвы. Рядовые москвичи ночами стояли, чтобы попасть на премьеры, а жители дома получали билеты без очереди и со скидкой.

Однако «серая громада» по задумке архитектора Бориса Иофана могла быть темно-розовой. Цвет стен должен был гармонировать со стенами Кремля, и дом планировали облицевать розовой гранитной крошкой. Но от этой идеи отказались: трамвайная электростанция по соседству топилась углем и сильно коптила, и, если бы дом был розовым, он покрылся бы сажей, так что его покрасили в цвет золы. Попытка осветлить дом в «нулевых» также не увенчалась успехом. Строительство «райского острова», как еще называли дом, обошлось дороже, чем предполагалось — в 30 миллионов рублей вместо пяти.

Среди первых жильцов дома были ближайшие соратники Ленина — Ольга и Пантелеймон Лепешинские, Алексей Рыков, военачальники и маршалы, среди которых Михаил Тухачевский и Георгий Жуков, ученые Николай Цицин, Артемий Микоян, советские народные герои — шахтер Алексей Стаханов, летчики Николай Каманин, Михаил Водопьянов и др. Жили в доме и дети Сталина — Светлана Аллилуева и Василий Сталин.

Коммунальный рай

Подъезды делились на престижные и непрестижные: самыми элитными были 1-й и 12-й, окна в которых выходили на Кремль. Престижными также считались квартиры с видом на Всехсвятскую улицу (ныне улица Серафимовича). Если же окна смотрели на ТЭЦ, химчистку или прачечную, квартиры считались непрестижными.

Квартиры в доме были разные — от 40-метровых «однушек» до 300-метровых 7-комнатных. Больше всего было 4-комнатных квартир. У всех жильцов были невиданные для того времени блага: центральное отопление, электрическое освещение, горячая и холодная вода круглосуточно. Квартиры заселяли согласно заслугам и «весу» жильцов. Первый этаж предназначался для прислуги и охраны, а вся правительственная элита занимала квартиры начиная со второго этажа.

Иофан создавал эталон советского дома и верил, что в будущем в таких же домах будут жить все советские люди. Квартиры были просторными и комфортными, с максимальной отделкой. В ванной и туалете были окна, по европейским стандартам — Иофан учился в Италии. А вот на кухню он отвел всего лишь 4−6 метров, ведь у советской женщины не было времени на готовку, важнее были государственные дела.

Питаться советская семья должна в столовой — для этого жильцам выдавались специальные судки. Для жильцов дома готовили очень вкусно, говорят, даже лучше, чем в ресторанах «Метрополь» и «Националь». Порции были большими, а цены — символическими.

На каждом предмете быта была инвентарная бирка, так как все это давалось жильцам в аренду. В обстановку входило все необходимое: стулья, диван для отдыха, комод, тумба, обеденный стол, журнальный стол, кресла, стремянка, печатная машинка, шкаф, посуда.

О приходе гостей нужно было сообщать в комендатуру заранее. Все празднования заканчивались в 23:00, и гости должны были покинуть дом. Дворы закрывались и патрулировались с собаками. Если приехавшие погостить родственники не успевали оформить документы, они шли ночевать в гостиницу или на вокзал.

Куда пропадали жильцы

Спокойная жизнь для жильцов закончилась быстро: дом заселили в марте 1931 года, а уже в 1933 году начались аресты. В первые годы сталинских репрессий они были точечными, а с 1937-го стали массовыми. Соседи могли даже не заметить исчезновения семьи, на ее место тут же заезжала новая.

Каждую ночь во двор дома приезжали сотрудники НКВД и забирали людей по разнарядке. Если кого-то не было дома, могли взять первого попавшегося — просто вписывали данные в пустые ордера.

Аресты коснулись и жен, и детей «врагов народа». Женщины отбывали срок в «Алжире» — Акмолинском лагере жен изменников Родины. В течение двух лет узница не имела права на переписку и посылки.

В 1937 году 1-й и 12-й подъезды, в которых находились самые большие и престижные квартиры, стали нежилыми и были опечатаны. Некоторые из квартир за годы репрессий поменяли по пять хозяев.

Эти мрачные страницы — трагическая часть истории «Дома на набережной». Аресты коснулись и семьи известного советского писателя Юрия Трифонова. Его вдова Ольга Трифонова сейчас руководит музеем «Дом на набережной», где бережно хранят память о жильцах.

Во время Великой Отечественной войны дом был полностью выселен и заминирован как стратегический объект. После войны жильцы заехали вновь, а в 1946 году репрессии вновь возобновились и закончились лишь в 1953 году.

Музей открылся в 1-м подъезде дома в 1989 году, в квартире бывшего охранника, и жители стали приносить свои вещи для экспозиции.

Исчезнувший подъезд

Самый знаменитый миф «Дома на набережной» — тайна 11-го подъезда. Действительно, за 10-м подъездом сразу следует 12-й, а от 11-го сохранилась только безымянная дверь.

По легенде исчезнувший подъезд использовался «нквдэшниками» для слежки за жильцами, и якобы отсюда прослушивали квартиры, а тайные помещения служили филиалом Лубянки. Однако в музее развенчали этот миф.

К моменту сдачи дома выяснилось, что площадь квартир в «элитном» 12-м подъезде оказалась слишком скромной, и строители получили указание увеличить площади. Это было сделано за счет квартир 11-го подъезда.

Про «плохую энергетику» и «негативную ауру» экскурсоводы говорят уже на подходе к дому. Говорят, что там происходят мистические вещи: слышатся разговоры, детский плач и музыка из патефона. Ходит легенда о призраке дочери арестованного военного, которая забаррикадировалась в опустевшей квартире и умерла там от голода.

Пингвин и белые медведи

Среди необычных обитателей дома — пингвин и белые мишки. Пингвин Илюша жил в 3-м подъезде — его привез из Антарктиды полярный летчик Илья Мазурук в 1955 году. Пингвин жил в квартире, зимой гулял по Берсеневской набережной, а летом выезжал на дачу, где для него наливали бассейн с живой рыбой. Хозяин пытался пристроить его в Московский зоопарк, но туда он попал только на пенсии. Сейчас чучело Илюши встречает гостей музея «Дом на набережной».

Еще у полярника дома жил полярный медвежонок Фомка, а у летчика Михаила Водопьянова — белая медведица Фимка. В 1940 году в «Правде» было опубликовано стихотворение Самуила Маршака «Фомка» о необычном питомце. Когда медвежата подросли, они тоже отправились в Московский зоопарк. Наследники полярников живут в доме по сей день, однако таких экзотических питомцев уже не заводят.

О нынешних жильцах легендарного дома в музее не расскажут — здесь и сейчас живут известные люди, в том числе звезды эстрады, музыканты, артисты. Например, внук кинорежиссера Григория Александрова, потомки генерал-майораавиации Михаила Водопьянова и советского актера Алексея Баталова, актер Леонид Куравлев.

Элитные квартиры с видами на Кремль любят знаменитости. Квартиру в доме приобрели певица Глюкоза и актер Александр Домогаров, бард Александр Розенбаум. Кроме того, многие квартиры в «Доме на набережной» сдаются в аренду, в том числе сотрудникам крупных международных компаний.