«Писатель слов и сочинитель фраз» - Леонид Николаевич Мартынов

Родился поэт 25 мая 1905 года в Омске. Вспоминая Омск своего детства, Мартынов напишет, что город напоминал ему «плоский, купающийся в соленой пыли гигантский блин-город», где жили люди по крайне мере двенадцати национальностей. Эта многоязычная среда приобщила будущего поэта к мировой культуре, научила «ощущать на вкус, цвет, запах» не только предметы, вещи, но и события, явления.

Мартынов дебютировал в печати в 1921 году заметками в омских газетах. Первые стихотворения появились в сборнике «Футуристы». В 1927 году в журнале «Звезда» напечатали его стихотворение «Корреспондент». Это была его первая публикация за пределами Сибири.

В 1932 году Мартынова арестовали по делу «сибирских поэтов». Вместе с П. Васильевым, Н. Ановым, Е. Забелиным, С. Марковым и Л. Черноморцевым он был обвинен в антисоветских настроениях. Его выслали в Архангельск, потом перевели в Вологду, где он прожил три года.
Мартынов никогда не писал и не рассказывал об этом и даже в 60-е годы не подавал документов на реабилитацию. Словно вычеркнул из жизни эту страницу. Поэт был реабилитирован в 1989 году посмертно.

В Вологде Мартынов сотрудничал в газетах, журналах, писал стихи. Но самое главное, он встретил там свою будущую жену Нину. Они прожили душа в душу 47 лет.

После ссылки Мартынов с женой вернулся в Омск. Поселились в деревянном доме, в комнате, переоборудованной из бывшей передней. Именно здесь Мартынов написал лучшие свои поэмы «Встреча», «Сестра», «Рассказ про мастерство», «Волшебные сады», «Исповедь Елтона». В 1939 году после выхода из печати книги «Стихи и поэмы» к Мартынову пришла литературная известность.

Сразу после войны Мартынов с семьей переехал в Москву.
Еще одна веха его биографии – «Эрцинский лес» – книга стихов, выпущенная в Омске в 1946-м. Книга была подвергнута оглушительному разгрому. После этого Мартынова перестали печатать. Только его переводы изредка появлялись в журналах.
Именно в эти годы Мартынов много работает, собирает воедино свои лучшие сочинения. Они увидели свет только в 1955-м. Тоненькая книжка со скромным названием «Стихи» сделала Мартынова знаменитым.

Его стихи читали, обсуждали, цитировали. Многие строки стали афоризмами: «из смиренья не пишутся стихотворенья», «удивительно громкое эхо», «человечеству хочется песен». На вопрос, кто он по профессии, Мартынов шутливо отвечал: «Писатель слов и сочинитель фраз».

Умер Леонид Мартынов 21 июня 1980 года – через год после смерти жены.

Журнал «60 лет – не возраст»

 Стихи Л.МАртынова

Вода

Вода

Благоволила

Литься!

Она

Блистала

Столь чиста,

Что – ни напиться,

Ни умыться,

И это было неспроста.

Ей

Не хватало

Ивы, тала

И горечи цветущих лоз.

Ей

водорослей не хватало

И рыбы, жирной от стрекоз.

Ей

Не хватало быть волнистой,

Ей не хватало течь везде.

Ей жизни не хватало –

Чистой,

Дистиллированной

Воде!

1946

Воздушные фрегаты

Померк багряный свет заката,

Громада туч росла вдали,

Когда воздушные фрегаты

Над самым городом прошли.

Сначала шли они как будто

Причудливые облака,

Но вот поворотили круто –

Вела их властная рука.

Их паруса поникли в штиле,

Не трепетали вымпела.

Друзья, откуда вы приплыли,

Какая буря принесла?

И через рупор отвечали

Мне капитаны с высоты:

– Большие волны их качали

Над этим миром. Веришь ты –

Внизу мы видим улиц сети,

И мы беседуем с тобой,

Но в призрачном зеленом свете

Ваш город будто под водой.

Пусть наши речи долетают

В твое открытое окно,

Но карты! Карты утверждают,

Что здесь лежит морское дно.

Смотри: матрос, лотлинь распутав,

Бросает лот во мрак страны.

Ну да, над нами триста футов

Горько-соленой глубины.

Листья

Они

Лежали

На панели.

И вдруг

Они осатанели

И, изменив свою окраску,

Пустились в пляску, колдовские.

Я закричал:

– Вы кто такие?

– Мы – листья,

Листья, листья, листья! –

Они в ответ зашелестели,–

Мечтали мы о пейзажисте,

Но, руки, что держали кисти,

Нас полюбить не захотели,

Мы улетели,

Улетели!

* * *

Будто

Впрямь по чью-то душу

Тучи издалека

С моря движутся на сушу

С запада, с востока.

Над волнами

Временами

Ветер возникает,

Но волнами, а не нами

Грубо помыкает.

Он грозится:

— Я возвышу,

А потом унижу! —

Это я прекрасно слышу

И прекрасно вижу.

Возвышенье,

Униженье,

Ветра свист зловещий...

Я смотрю без раздраженья

На такие вещи.

Ведь бывало и похуже,

А потом в итоге

Оставались только лужи

На большой дороге.

Но чего бы это ради

Жарче керосина

Воспылала в мокрой пади

Старая осина?

Я ей повода не подал.

Зря зашелестела.

Никому ведь я не продал

Ни души, ни тела.

Огненной листвы круженье,

Ветра свист зловещий...

Я смотрю без раздраженья

На такие вещи.

Птицы

А птицей стать я не хотел бы,

Быть соловьем я не желаю.

Сама подумай,—

Прилетел бы,

На подоконник сел бы с краю,

И ты б сказала:

«Что за птица

На подоконнике томится,

Стучит в стекло летучим телом?»

А я в стремленье неумелом

Царапал перьями стекло бы.

К чему все это привело бы?

Ты форточку бы приоткрыла,

Влетел бы я. Как это мило!

В твою ладонь упал бессильно.

Ты к черту выгнала бы кошку,

Подумала,

Поймала мошку,

Схватила булочную крошку

И в клюв мне всунула насильно,

И досыта бы накормила,

И, повторив:

«Как это мило!» —

Поцеловала бы губами.

Так мы становимся рабами.

...Я никогда не буду птицей!

Комментарии к статье

Добавить комментарий

24 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*