Онкомаркеры на службе здоровья

Многим в поликлинике уже довелось сдавать анализ крови на онкомаркеры. Да, научные достижения постепенно внедряются в практику медицинских учреждений. Но поиск ученых идет дальше, и появляются более совершенные тесты, которые выявляют в организме поврежденные гены, повышающие риск развития опасных заболеваний. Что из себя представляют самые современные маркеры и насколько они доступны россиянам? Об этом рассказал профессор Д.В.Залетаев, заведующий лабораторией молекулярной генетики человека Института молекулярной медицины (этот Институт входит в структуру МГМА им. И.М. Сеченова),

– Дмитрий Владимирович, а почему появилась необходимость совершенствовать технологию онкомаркеров, используемых в учреждениях здравоохранения? Они что, недостаточно эффективны?

– Пока во всем мире используют негенетические маркеры. К сожалению, они имеют общий недостаток — недостаточную чувствительность и специфичность. Приведу пример. Если бы легендарный Дон Жуан очутился в нашем времени и прошел распространенную ныне пробу на «негенетический» онкомаркер ПСА (простата-специфический антиген) — один из белков, выделяемый клетками предстательной железы, то его, мужчину с отменным здоровьем, ждали бы сильнейшие треволнения. У великого ловеласа заподозрили бы рак простаты! Ведь реакция в данном случае могла бы оказаться положительной как при ее опухоли, так и некоторых других болезнях. И даже у мужчины, исполнявшего накануне супружеские обязанности…

    А вот обследования на генетические онкомаркеры (ГОМ) позволяют оценить онкологический риск безошибочно. Увы, те генетические диагностикумы, которые пока применяют, значительно более дорогие, чем рутинные анализы, используемые в настоящее время для массовых обследований, в частности на ПСА. Но технически уже реально создать и доступные по цене молекулярно-генетические методики. Так, специалисты нашей лаборатории разрабатывают относительно недорогой молекулярный тест для выявления злокачественного новообразования простаты, основывающийся на исследовании 5-7 генов, участвующих в опухолевом процессе. Работаем и над созданием других методик.

– Наверное, вы не случайно стали заниматься генетической диагностикой – с «поломками» генов сегодня связывают причины все большего числа недугов. Может быть, мы стоим на пороге молекулярно-генетического переворота в медицине?

– Увы, пока нет. Вспомним: между открытием микроорганизмов и началом применения антибиотиков прошло без малого 80 лет. Общебиологическую структуру ДНК разгадали около полувека назад. А геном человека расшифровали всего-то 10 лет назад. Но и сегодня ни одну болезнь нельзя вылечить на основе ремонта поврежденных генов. И все практические успехи на этом пути пока относятся к диагностике, причем в области онкологии.

— Почему  так получилось?

— Изучение причин раковых болезней становится все более значимой темой. Причем  не только медицинской, но и социальной. Фактически нет семьи, которая не столкнулась бы с той или иной формой раковых болезней.  И если частота основных сердечно-сосудистых заболеваний в развитых странах постепенно стабилизируется, то распространенность онкологических растет.

    Например, количество случаев меланомы, являющейся одной из  самых опасных злокачественных опухолей кожи (реже –  сетчатки глаза, слизистых оболочек) за последние 60 лет в мире увеличилось почти в 20 раз. Число заболеваний  раком молочной железы  каждый год повышается на 1,2%. Ну а опухолевые болезни легких, яичников, желудочно-кишечного тракта становятся вообще рекордсменами по численности. Это обусловлено и неблагоприятной экологической обстановкой, и образом жизни, но в особенности генетическими предпосылками.

   О ключевой роли поврежденных молекул ДНК в развитии рака говорят много фактов. Это наследственные формы рака, наличие в организме человека большого числа хромосомных перестроек, мутаций генов. Ряд онкогенных вирусов способен взаимодействовать с геномом клеток хозяина, встраиваться в молекулы ДНК. Нельзя не учитывать, что на геном человека оказывают влияние химические вещества и физические воздействия, обладающие мутагенным и канцерогенным эффектами. Анализируя эти и другие факторы и причины возникновения опасных новообразований, ученые  в конце ХХ века и пришли к созданию таких диагностических инструментов, как генетические онкомаркеры.

– Расскажите о них подробнее.

– Генетическими онкомаркерами именуют гены, поврежденные либо в результате наследственной мутации, либо в течение жизни пациента. В первом случае возникают наследственные, во втором – приобретенные формы злокачественных опухолей.

    ГОМ присутствуют не только в пораженном органе, но и в так называемой свободной (внеклеточной) ДНК, содержащейся в плазме крови, мокроте, слюне. Поэтому их можно выявлять малотравматичным методом, причем даже в начальных стадиях болезни. Правда, обнаружение лишь одного «сломанного» гена – еще не доказательство наличия патологии. Поэтому мы в любом случае работаем с несколькими ГОМ, чем, в частности, обусловлена все еще относительно высокая стоимость соответствующих тестов в России (от 3-5 тыс. рублей) и во всем мире.

Но, повторяю, общим мировым направлениям работы над онкомаркерами является повышение ценовой доступности этих тестов для пациентов. Здесь, правда, надо оговориться, что в наиболее развитых странах мира потенциальное применение тестов на онкомаркеры уже включено в частные или государственные страховые программы, доступные и гражданам со средним достатком. В России же ни одна из этих методик не обеспечивается полисом ОМС.     

   Расскажу теперь об общих принципах диагностики с помощью онкомаркеров. У них уже сложилось несколько «профессий».

– Может быть, начать с находящей в наши дни наибольшее применение?

– Тогда лучше рассказать речь о диагностике наследственных форм рака. Они не превышают 10% всех известных случаев, однако крайне опасны. Когда наблюдается мутация генов, риск этих заболеваний превышает уже 80%!

    Раньше медики только по косвенным признакам обнаруживали присущие им повреждения генома человека. И лишь теперь, после его полной расшифровки, оказалось возможным увидеть «молекулярные портреты» новообразований.

   С помощью тестов на ГОМ сегодня выявляют наследственные формы злокачественной опухоли молочной железы (встречаются примерно у одной из 500 женщин) и толстого кишечника (приблизительно в 2 раза реже). Лабораторный анализ в первом случае проводят после консультации пациентки у врача-онкогенетика и оценки семейной ситуации: не было ли в ее семье более двух  родственниц, страдавших таким недугом, причем с двусторонним поражением; начинался ли он в молодом возрасте; сочетался ли с онкологическими болезнями яичников и т.д. Если маркеры наследственной формы такого рака обнаруживают мутацию соответствующих генов (конкретно – генов BRCA1 и BRCA2), то женщинам предлагают профилактическую операцию по удалению груди. К слову, в США  почти 70% соглашаются на такую операцию. В России тоже есть такая ДНК-диагностика этого типа опухолей, а также толстого кишечника (проводится на коммерческой основе). 

    Если говорить о наследственных злокачественных новообразованиях у детей, то они встречаются гораздо реже той же опухоли грудной железы. Но протекают стремительнее – к примеру,  медуллярный рак щитовидной железы быстро метастазирует, – приблизительно у одного из 20-30 тыс. детей. И потому, узнав о положительном ДНК-анализе, родители ребенка почти всегда соглашаются на операцию, чтобы избавить малыша от риска, который в таких случаях достигает 100%.

– А чем полезны генетические маркеры для диагностики приобретенных видов рака? Ведь в онкологии их подавляющее большинство.

– Я уверен, что в грядущем самой важной и востребованной «профессией» ГОМ  будет отслеживание ранних стадий именно таких опухолей. Оно будет основано на тестах, которые станут пригодны для массовой диспансеризации.

    А самые большие надежды в этой области медицины я связываю с появлением «дозорного» микрочипа для выявления ранних стадий сразу многих патологий. Уточню: это стеклышко с нанесенными на него несколькими специально обработанными фрагментами ДНК. Когда такая «платформа» распознает патологию, то ее цвет изменяется.

    Среди примерно 100 генов человека, повреждения которых вызывают рак, есть несколько перспективных в качестве подобных многоцелевых онкомаркеров. В сотрудничестве с учеными Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН (город Пущино, Московская область) мы создаем такой «микрочип-универасал». Он несет восемь ГОМ, своеобразную бригаду «сторожей», распознающих рак простаты,  легкого, молочной железы, кишечника.  Подобные работы ведутся и за рубежом.

 – Что бы вы могли рассказать об остальных профессиях онкомаркеров?

– Еще они умеют находить микрометастазы. Сделать это традиционными методами практически невозможно. Поэтому после любой операции по удалению опухоли пациенты раньше оставались в высокой зоне риска: не затаились ли где-то ее мельчайшие остатки? А теперь их можно обнаружить с помощью ДНК-анализов. В крупных онкологических центрах России и за рубежом ГОМ уже применяют для подобного поиска в случаях наиболее опасных новообразований, например, меланомы.

    Кроме того, предлагаемые методы диагностики могут защитить от риска, угрожающего не только здоровью, но и кошельку больного. Хорошо известно: чем сложнее, а, следовательно, чем дороже лекарство (в онкологии таких особенно много), тем больше шансов, что один получит от него эффект, зато другой, купив его, только потеряет деньги и драгоценное время. Это объясняется различиями в чувствительности организма к поступившим в него медикаментам. А это, в свою очередь,  обусловлено неодинаковой активностью ферментов (крупных белковых молекул), управляющих биохимическими превращениями лекарств.

    Работоспособность генов, кодирующих такие ферменты, проверяют перед назначением наиболее дорогостоящих противоопухолевых лекарств. В результате по итогам ДНК-тестов можно предсказать, подействуют ли они, и заодно предсказать опасные побочные эффекты. Если учесть, что ежемесячная стоимость подобного лечения порой доходит до полумиллиона  рублей, а молекулярный анализ обойдется на два порядка дешевле, то есть его экономическая выгода понятна.

    И напоследок скажу о прогностических онкомаркерах. Оценив характер генетических поломок, уже сейчас можно предсказать, насколько быстро и опасно будет развиваться рак. Наиболее основательно разработаны методики для опухоли молочной железы. В частности, поразительные результаты удалось получить в одном из московских научных центров при диагностике такого ее вида, как карцинома. У всей обследованной там группы пациенток, судя по симптомам развития (но только до определенного этапа!) и гистологическим признакам, выявили один и тот же вид рака. А вот генетические нарушения у больных были столь непохожими, что, казалось, речь шла о различных опухолевых недугах. И действительно, лечение показало: у одних новообразования поддавались химиотерапии, а у других болезнь оказалась гораздо более тяжелой. 

   Прогностические онкомаркеры сейчас создают также для рака легкого, почки, мочевого пузыря, простаты. К сожалению, пока не всегда можно спасти больных, когда ДНК-тест говорит о неотвратимом и практически безвариантном риске. Но я уверен, что молекулярно-генетические исследования в ближайшем будущем помогут найти эффективные способы лечения и этого заболевания.

– И последний вопрос – как найти лаборатории, где делают анализы на онкомаркеры?

– В Москве или других больших городах они уже существуют при большинстве научно-исследовательских онкологических центрах и многих медицинских вузах, например, при Первом МГМУ им. И.М. Сеченова, либо при областных онкологических диспансерах.  Но я бы посоветовал пациентам  с  выявленным высоким риском опухолевой болезни, или, увы, в случае ее возникновения, доверять лечащему онкологу, который всегда подскажет подобную лабораторию. И не надо бояться, что он пошлет вас в ту, от которой за эти услуги получает вознаграждение, и где цены тарифы будут заоблачными. Расценки на молекулярно-генетические анализы отличаются не столь уж сильно, поскольку основную  их стоимость составляет цена за импортные  биохимические реактивы, поставляемые в Россию одним зарубежным  производителем.

Александр РЫЛОВ, кандидат медицинских наук 

  Журнал «60 лет – не возраст»

Комментарии к статье

Добавить комментарий

19 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*