Rambler's Top100



Московских окон негасимый свет...

Московских окон негасимый свет...
Решил съездить к дому, где прошло мое детство - в Москве, на углу Бауманской улицы и Посланникова переулка, заглянуть в его окна.
 
Добротный дом - потолки высотой 3 с половиной метра, стены кирпичные толщиной в метр. На каждом кирпиче тиснение "Герасимовъ", как знак качества. До революции дом был известен, как Дом Корягина. Сдавались здесь квартиры интеллигентам, состоятельным людям, профессорам Высшего технического училища, что неподалеку. Квартиры хорошие, большие - по 7 комнат. Дом улыбался...
 
 


После революции дом уплотнили. Будучи младшеклассником, я с интересом еще лицезрел полуразбитую табличку на подъезде "Звонокъ швейцару". В нашей квартире №34 стали жить 7 семей со всеми туалетными утренними очередями. Дом выдержал...

Потом, уже при Брежневе, решили повернуть вспять сибирские реки. А для этого создали институт и надумали поселить его в нашем доме. Жильцов расселили по московским окраинам. Решили дом приспосабливать. Прежде всего по традиции Швондера закрыли парадные подъезды, заколотили гвоздями добротные дубовые двери с резными цветами. Стены дома из красного кирпича перекрасили в тускло-желтые. По лестницам "черного хода" запустили сотрудников. В чулане второго этажа, где хранились санки и мешки с картошкой, посадили охранника. Стали дом реконструировать. Он решил не сдаваться...

 
 
Через все кухни всех семи этажей проходили хитро устроенные дымоходы для самоваров. И они грудью встали на защиту - реконструировать и приспосабливать нельзя, иначе дом развалится. Тогда просто рассадили сотрудников по комнатам, заколотили двери просторных ванных комнат, чтобы не мылись в рабочее время под предлогам практического изучения водяных течений и работа пошла... Дом возмутился, но выдержал.

Реки вспять повернуть не удалось. Возмущенная власть институт наказала, уплотнила его в один этаж. Поселила в дом отдел милицейской охраны метро. Остальные квартиры решила продать.

Вот и стоял я сегодня на другой стороне улицы и смотрел на дом. Кое-кто из новых арендаторов выломал красивые оконные рамы, заменил их металлическими. Другие ввернули в окна кондиционеры. Из некоторых форточек торчат вентиляторы, ремонт здесь никак не закончился. Новых жильцов настиг кризис.
 
Первый этаж в вывесках - Банк АББ, нечто АВИСТА, некто БОРЛАС ИТС, зао ПРОМРЕСУРС, рекламная служба АБВ, нечто ВОДЭХ, консалтинговая группа ИМИДЖ-КОНТАКТ, столичная яхтенная компания МИЛЛЕННИУМ, АЗБУКА ТУРОВ, WESTERN UNION, ВЕСТ КОЛЛ, сервис домашнего персонала "НЯНЕЧКИ", МИРОЛАН, агентство "ПЕРСОНАЛ ДЕ ЛЮКС", АПК БиГ, АНТ ЛОДЖИК КОННЕКШН РА, и даже "СТОЛИЧНОЕ ПРАВО"...

Дом Корягина злится, не понимает, что с ним делают. Ну а кризис... К кризисам ему не привыкать.

        *   *   *

Теперь давайте заглянем сюда https://www.ab-realty.ru/realty/124999.html

Здесь уже не квартира №34, что на втором этаже.

А прежде на этой двери были почтовые ящики для газет. В том числе вырезки заголовков и для нашей семьи - "Правда" - для папы, "Пионерская правда" - для меня. Для меня почтальон опускал в наш ящик письма со штампом "Международное" от моих друзей из ГДР, КНДР, Венгрии и Чехословакии.

И ещё - под кнопкой звонка  слева было указано -  кому сколько нажимать на кнопку.

1 - общий

2 - Третьяковы

3 - Кондратовы  (это - наша самья) и так семь звонков - по числу комнат

Вот в эту комнату меня принесли 72 года назад из Родильного дома №1 Бауманского района. И я увидел впервые небо через раму с квадратиками наверху (она сохранилась и сечас, после ремонта).

 

 
 
Интересно, что до ревоюции мой дед Александр Филиппов получил бухгалтерское образование и работал на чулочной фаьрике, что неподалёку. Хозяин этой фабрики, решил арендовать для него в доме хорошую квартиру, эту самую, аж на шесть комнат. Почему? Семья - то большая, детей много.
 
 
Вот такая моя мама в детстве.
 
 
А здесь - аттестаты деда.
 
 
 
Бабушку уже после ревоюции награждали.
 
 
 
Квартиру "уплотнили", все комнаты заселили. Представляете какой аромат был в туалете утром, когда все жильцы опустошали желудки перед уходом на работу, а про дезодоранты никто и мечтать не смел. Туалетной бумаги не существовало, её заменяли куски газет на гвозде (кроме "Правды", органа ЦК)
 
Бабушке разрешили сделать в комнате перегородку, в отличие от других жильцов, которые при уплотнении в случае свадеб перегораживали комнату шкафами со стопками книг сверху.
 
 
 
Вот такая у нас была в то время комната, которую разрешили "разделить ввиде исключения путём перегородки".
 
 
И сохранилась у меня от той квартиры только огромная дверная ручка...
 
 
Борис КОНДРАТОВ           11.01.20
Комментарии к статье
  • АДА АРКАДЬЕВНА
    lilu.giw38@mail.ru
    Я не знаю этот дом, но знаю ему подобные и слёзы бегут ручьём.

    Хочу туда, в ТУ жизнь. Хочу в коммуналку, но в центр Москвы. Хочу старых,интеллигентных соседей. Хочу вечерние посиделки с ними на кухне, умные беседы. Сейчас я не живу, а доживаю. Квартира уютная, но люди в подъезде чужие, разные,почему-то уверенные, что лестничная клетка - это часть его квартиры. Не стыдясь, принимают своих гостей на лестничной клетке, на подоконниках.

    Кто они - эти чужие мне по менталитету люди? Ведут себя как хотят. Мне с ними очень не уютно. Очень тоскую по близким мне по духу соседям.

  • Патриция
    grandmother-48@mail.ru
    Я знаю этот дом.Жила недалеко.Вспоминаю, как было жаль уезжать из района своего детства на окраину Москвы.
Страницы: 1
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.