Человек из Останкино

В центре повествования жизнь человека с невероятной судьбой - Генриха Юшкявичюса. Рядом с ним какой-нибудь Лоуренс Аравийский просто отдыхает. Только представьте себе - в 25 лет он был назначен заместителем министра телевидения Литвы. В 30 жил в Праге и возглавлял «Интервидение». С 36, почти 20 лет был одним из руководителей Гостелерадио СССР.

Потом стал заместителем генерального директора ЮНЕСКО в Париже. Он отправлял в космос французских космонавтов, перевел нашу страну на цветное телевещание. Удостоен престижных наград, а недоброжелатели называют его везунчиком и супершпионом...

Почти целый год, то в Москве, то в Париже, я записывал на пленку его удивительные рассказы. А еще расспрашивал о нем его друзей, знакомых, коллег, дипломатов, разведчиков.

Я спросил Примакова: «Скажите честно, Юшкявичюс - генерал?» - «Как бывший руководитель внешней разведки отвечаю, - сказал Евгений Максимович, - генералом он никогда не был».

А когда дотошные иностранцы поинтересовались у одного из наших руководителей, кем же работает Юшкявичюс, последовал ответ: «Он работает Юшкявичюсом». По-моему, это высшая оценка. «Человек из Останкино» написан в форме монолога главного героя.

Супершпион

- Конечно, многие думали, что я советский шпион. Меня иногда прямо спрашивали об этом, - вспоминает Генрих Юшкявичюс. - В каком вы, мол, звании? Я всегда отвечал, что не меньше генерала. За границей не могли себе иного представить. Да и многие наши тоже. Это как же так? Какой-то молодой человек с диппаспортом шастает по миру, да еще с чековой книжкой на миллион долларов. Во время поездки в Мексику я летел транзитом через Бельгию.

Решил погулять по Брюсселю. Захожу в кафе. За мной входят четверо ребят с характерной внешностью и садятся за соседние столики. Я начал осторожно осматриваться. Вижу, на другой стороне улицы еще двое стоят. «Что происходит?» - думаю. А опыта в путешествиях по миру у меня никакого, первая командировка все-таки. Короче, я добрался до аэропорта с эскортом из службы наружного наблюдения. И только там прочел заметку, что в Брюсселе задержан за шпионаж корреспондент ТАСС.

Генрих ЮШКЯВИЧУС - человек-легенда

Местные власти, очевидно, решили, что вместо него наши славные органы прислали на связь нового разведчика, то есть меня. Так в Брюсселе я оттянул на себя большие силы.

Мобуту в задницу!

- В Киншасе, столице Конго, произошла веселая история. Мы прилетели туда по линии «Интервидения» вместе с чешским коллегой Яромиром Гжебиком. А там как раз отмечался национальный праздник. Нас разместили в гостинице, окна которой выходили на главную улицу, прямо напротив правительственной трибуны, где во время парада и демонстрации находился тогдашний президент Мобуту. Его приветствовали ликующие толпы. Мы с Яромиром хотели подойти к окну. Но охрана не пустила. Чех им в ответ: «Мы хотим увидеть вашего президента». - «Ладно, подходите, но вы должны кричать здравницы в его честь». - «Договорились, будем кричать».

А Яромир был парень хулиганистый. Он вдруг как закричит вовсю по-чешски: «Мобуту в задницу!» На следующий день мы обедали у чехословацкого посла. Тот нам пожаловался: «Слушайте, я вчера не знал, куда мне деваться. Какие-то дураки из окон гостиницы громко посылали президента Мобуту в задницу. А половина его министров училась в университете в Праге. Слава богу, что они ему это не перевели!»

Леонид БРЕЖНЕВ в кабинете Ричарда НИКСОНА. Пока американский президент отсутствовал, наш генсек едва не устроил ядерную войну

Может, Африки уже нет

- В США Брежнев должен был выступить по телевидению. Под эту трансляцию президент Никсон сделал широкий жест - отдал ему свой кабинет. Леонид Ильич устроился в  американского президента и, пока мы налаживали аппаратуру, стал нажимать разные кнопки на пульте, смонтированном возле письменного стола. Думал, что переключает телевизионные каналы. Когда нажал очередную кнопку, а результата все не было, он глазами попросил помощи у меня. Тут я осторожно сказал: «Леонид Ильич, вы полегче с этим пультом, а то ненароком какую-нибудь ракету запустите. Может, Африки уже нет...» Брежнев сразу отодвинулся от кнопок и пробурчал: «Только Никсону ни слова...»

Генрих в Афганистане

Личная гримерша

- Про Лапина ходили легенды. Когда он первый раз приехал в «Останкино», его там никто не знал. А лифт, в котором он поднимался к себе в кабинет на десятый этаж, был переполнен. Кто-то из девиц, ехавших вместе с ним, и говорит: «Безобразие! Куда только администрация смотрит? Так мало лифтов, и они так медленно ходят». Лапин посмотрел на нее в упор и произнес: «Это не лифтов мало, а людей слишком много». И на следующий день начал повальные увольнения. Как раз в этот момент Брежнев приехал на телевидение, чтобы записать очередное обращение к народу. Ему нужно было помыть голову. И симпатичная гримерша попросила охрану выйти.

Когда они остались одни, Брежнев спросил, как дела. «Хреново, - всхлипнула гримерша, - пришел Лапин и всех увольняет. Я тоже последние денечки работаю. Вот вас причешу, намажу, а дальше не знаю, как буду детей кормить». Тогда Брежнев подозвал помощника и что-то ему шепнул. Брежнева она загримировала, тот попрощался и ушел. А через полчаса помощник разыскал ее и сказал: «Вам от Леонида Ильича подарок - духи. Он там и расписался. Вот, смотрите: «С тобой и без тебя, Л. Брежнев». Разумеется, Лапин ее назначил личной гримершей Генерального секретаря.

Наш герой в кабине самолёта американского медиа-магната Теда ТЕРНЕРА…

Стриптиз и Политбюро

- Перед Московской Олимпиадой я поставил амбициозную задачу - построить новое здание Телецентра в Останкино с двадцатью новыми телестудиями. Следующие три года работал в невероятном напряжении, спал по четыре часа и однажды, войдя в конфликт с Лапиным, написал заявление об увольнении. Тот понял, что я просто сорвался, и предложил съездить в командировку, проветрить мозги.

Я полетел в Нью-Йорк подписать контракт на трансляцию с американскими компаниями. Там меня пригласили на самую модную дискотеку «54», которую облюбовали Энди Уорхол, Сальвадор Дали, Мик Джаггер, Джорджио Армани, Элтон Джон, и в какой-то момент подошел ко мне владелец заведения. С ним красивая девушка в очень смелом наряде. Поболтали. Сфотографировались. А на следующий день - звонок из советского посольства: «Товарищ Юшкявичюс, вы не читали газеты? Советуем почитать».

…и на конной прогулке с его тогдашней женой киноактрисой Джейн ФОНДОЙ

Вижу свою фотографию рядом с этой красоткой и текст: «Вчера представитель высшей советской номенклатуры Юшкявичюс посетил дискотеку «54», которую недавно раскритиковала главная коммунистическая газета «Правда». Мы уверены, что этот высокопоставленный московский чиновник расскажет о ней Брежневу, ведь он ничего не скрывает при своих встречах с Генеральным секретарем. Юшкявичюсу очень понравилась наша вечеринка - он сам нам об этом сказал.

На наш вопрос «Есть ли дискотеки в России?» он ответил: «Есть, но не так много - дискотек нет в Сибири». Сейчас это звучит смешно. Но когда я вернулся, этот случай обсуждался в ЦК КПСС. Кто-то возмущался, безобразие, советский замминистра прыгает как козел на дискотеке в объятиях американских стриптизерок. Закончилась дискуссия тем, что заместитель председателя КГБ Филипп Бобков сказал: «У Юшкявичюса в голове все договоры с нашими и зарубежными поставщиками, вся стройка. Если мы сейчас его уберем, то кого поставим? Вообще, что он такого сделал? Пошел на танцульки? И что? Пусть там знают, что у нас есть нормальные члены правительства».

ЮШКЯВИЧУС со своим боссом - начальником Гостелерадио СССР Сергеем Георгиевичем ЛАПИНЫМ

Подковерные интриги

- В высшем руководстве страны отношения были жесткие. К Лапину, например, неприязненно относился главный идеолог партии Суслов. Помню, однажды ему не понравился английский сериал «Сага о Форсайтах». «Если вы все же  этот фильм и настаиваете на его показе, то покажите его в дневное время». Фильм передвинули на середину дня, так колхозники бросали на полях работу и бежали смотреть. Лапин доложил об этом Суслову, для которого такая новость стала большой неожиданностью.

В другой раз Суслов потребовал не допускать демонстрации фильма «Семнадцать мгновений весны», в котором, по его мнению, «не был показан подвиг всего советского народа в войне, а создавалось впечатление, что войну выиграл один Штирлиц». Андропов на это ответил, что «весь советский народ не мог служить в аппарате Шелленберга». Фильм был спасен.

С Михаилом ГОРБАЧЕВЫМ

Особые задания

- В самый разгар войны в Афганистане я был направлен в Кабул, чтобы помочь быстро построить ретрансляционные вышки. Интересно, что противоборствующие стороны подрывали все, кроме них и арыков, очевидно считая, что без воды и телевидения нет жизни. Вместе с афганским министром я ездил по отдаленным уголкам этой страны. Начальник службы безопасности нашего посольства сказал, что может дать мне пистолет: «Но он вам понадобится только для того, чтобы застрелиться...» Обошлось.

С ПОЗНЕРОМ в Венеции

Еще я приезжал на Кубу, где мы построили мощные средневолновые радиостанции для вещания на США. Но задействованы они так и не были. Американцы пригрозили: если начнут работать, их разбомбят. Зато вдоль китайской границы в те времена наши передатчики действовали исправно, создавая впечатление, будто передачи шли из самого Китая. А на самом деле передачи готовились в небольшом домике на Котельнической набережной, куда в закрытых автобусах привозили китайских перебежчиков. Редакция иновещания, в которой трудились и Познер, и Листьев, и Любимов, работала очень эффективно. Например, изменение политического режима в Португалии произошло в том числе и благодаря влиянию советского радио на португальском языке, где работали многие видные оппозиционеры.

Секретный объект

- Однажды на меня поступил донос от другого зампреда Гостелерадио, что надо поинтересоваться моральным лицом Юшкявичюса, который каждую субботу и воскресенье ездит в дом отдыха телевизионщиков «Софрино», где занимает «люкс», за который не платит и куда после танцев водит девушек из бара.

Новый председатель нашего комитета Аксенов решил проверить этот «сигнал» и поехал в «Софрино». Прежде всего осмотрел комнату номер 435, в которой я постоянно жил. А туда выходили все линии связи из резервного подземного бункера, ведь при начале военных действий я должен был руководить этим комплексом. Там есть студии и все для жизнеобеспечения - запас продовольствия, системы вентиляции, очистки воды. Специалисты дежурят круглосуточно.

С Евгением ПРИМАКОВЫМ и двумя другими товарищами из известной конторы

Русские в Париже

- Иногда нашим умом французов не понять. Вот реальный случай. Недавно один из наших больших начальников (фамилию пропустим, а то уж очень она звучная) приехал в Париж в командировку и решил, взяв машину напрокат, покататься по городу за рулем. При этом что-то нарушил. Его остановила полиция и оштрафовала. На другой день он встретился на переговорах с французским министром и в соответствии с российской традицией стал тому жаловаться: «Знаете, тут ваша полиция зарвалась, мне штраф выписала на целых 50 евро. Не могли бы мне помочь?» - «Пожалуйста», - ответил министр. Полез в карман и протянул пятьдесят евро.

А я живу в Париже уже много лет. Этот город стал моим, так же как Вильнюс, Москва или Прага. Так что теперь праздник всегда со мной.

Меня спас Юшкявичюс

Вспоминает Владимир ПОЗНЕР:
- Был случай, когда Юшкявичюс выручил меня очень сильно. Я примерно с 1980 года начал выступать по американскому телевидению. Но из Москвы, потому что в США меня не впускали. Однажды я случайно оказался в одной программе с человеком по фамилии Шевченко. Этот крупный советский дипломат перешел к американцам.

По неписаным законам того времени советским журналистам нельзя участвовать в передачах с предателями. Меня вызвал к себе в кабинет Лапин, председатель Гостелерадио СССР. Это был страшный человек, которого боялись все. Рядом - его заместители. Среди них Юшкявичюс. Лапин на меня смотрит с отвращением: «Как вы могли участвовать в передаче с таким мерзавцем? Как вы могли с ним общаться?» - «Сергей Георгиевич, я с ним не общался», - начинаю объяснять. Но кого это интересует? На лице Лапина предельное омерзение: «Мы считаем, что вы не доросли до работы ведущего Гостелерадио. Вам не надо больше этим заниматься».

Я понимаю, что все кончено. Встаю и говорю: «Я свободен?» Наступает мертвая пауза. В этот момент Юшкявичюс, глядя в потолок, задумчиво произносит: «Интересно, а как накажут Шевченко за то, что он разговаривал с коммунистом Познером?» Это было настолько неожиданно и так ясно показало весь идиотизм происходящего, что даже Лапин, сдерживая смех, сказал мне: «Ладно, идите». Так Генрих Зигмундович спас меня от неминуемой расправы.

Александр СТЕФАНОВИЧ