Rambler's Top100



Наш человек на "Мосфильме"

Наш человек на

В начале 60-х годов прошлого века, мы с друзьями вечером часто собирались на "пятачке", расположенном на углу Спиридоньевского переулка и улицы Алексея Толстого, напротив мидовского особняка Шехтеля, хозяином которого был до революции 1917 года промышленник Савва Морозов. Говорят, что он здесь от царской охранки большевика Николая Баумана прятал. А впрочем, пёс его знает, может быть и прятал, а может быть и нет...

Надо сказать, что место это примечательное. Часто можно было увидеть здесь в открытом автомобиле лидеров СССР Никиту Хрущева с Николаем Булганиным, выезжающими из особняка после трудных международных переговоров, проходил мимо иногда и другой Никита, молодой Михалков, в модной тогда белой нейлоновой рубашке. В 15-ом троллейбусе на Новодевичье кладбище следовал Вячеслав Молотов, читавший по радио 22 июня 1941 года историческое заявление о войне с Германией, а до этого встречавшийся с Гитлером - ездил на могилу жены.

Рядом жила прекрасная Клавдия Шульженко, а за домом во дворе фильм "Застава Ильича" снимал Марлен Хуциев, а до этого "Первоклассницу" Илья Фрэз. Да мало ли здесь было чего еще!

Мы были школьниками, но в нашей компании встречались уже и взрослые люди. Правда, старше они были всего на 2-3 года. Но... Один из них - авторитетный Вовка Сошников работал водителем на "Мосфильме". Возил он на своей черной служебной "Волге" известных актеров и других знаменитостей славного тогда советского кинематографа. И всякие байки про них любил рассказывать. Ну, например, как легендарный режиссер и большой любитель до женского пола Иван Пырьев, выходя из дверей знаменитой студии и смотря на номер вовкиной машины, а номер у нее был МОГ 02-87, говорил:
-Да, когда-то и я тоже мог... 

Беседовали и спорили до ночи, куря "Шипку" или "Новость", а иногда и польские сигареты с королевским фильтром -"Кармен" или "Зефир" с ментолом. Их иногда "выкидывали", продавали значит, в фирменном магазине "Ванда" на Петровке. Запивали разговоры белым портвейном "Агдам" с сырками "Дружба".

А надо сказать, что Сошников имел очень колоритную внешность. Русского мужичка - толстенькая круглая морда. хитренькие маленькие глазки, и в тоже
время добродушная улыбка. А щедрость его не знала всяких преград. Ну, прямо, прекрасный типаж для кинофильмов, без грима можно была хоть сейчас снимать. В любой роли - от Платона Каратаева до фашистского полицая. Мы об этом ему постоянно говорили. Но он отнекивался, загадочно улыбаясь...

Но однажды, придя под хорошим хмельком, радостно сообщил нам:
- Сегодня я почему-то угощяю! Завтра все идем в "Аквариум"! Меня в кино сняли! В эпизоде... 

Назавтра все сидели в кинотеатре в знаменитом маленьком парке на Большой Садовой.
Смотрели фильм, с нетерпением ждали сцену свадьбы. И вот... Появляется крупным планом наш Сошников с граненым стаканом водки с горочкой и, пьяно улыбаясь во весь экран, дико орет :
- Гоооорько, гооооорько, гоооооооооорько !!!
Камера отъезжает и показывает панораму богато накрытого праздничного стола с гостями...
Что творилось в нашем ряду... Это надо было видеть!

Прошло много лет.. Где сейчас Вовка? Никто не знает. Да и название фильма я забыл. Надо позвонить иностранцу Гришке, однокласснику, в Иерусалим. Может быть, вспомнит... Хотя вряд ли. Уезжал он туда еще при Советской власти, в 1991 году.

Александр ЯКОВЛЕВ

Комментарии к статье
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.