Rambler's Top100



Пять советских блюд, вызывающих у меня приступ острой ностальгии

Пять советских блюд, вызывающих у меня приступ острой ностальгии

СССР я застал «боком»: мое детство и ранняя юность прошли в этой стране, чуть позже — наблюдал за ее крушением и становлением новой. Не скажу, что ностальгирую по утерянному государству, не скажу, что восхищен государством новым. Это две «большие разницы», сравнивать которые совсем некорректно.

Но есть кое-что, что вызывает у меня самого теплые воспоминания…или наоборот, удивление. Это…еда. Рецепты времен СССР кажутся, порой, абсурдными. Но вот результат бывает…вкусным.

До сих пор помню бутерброды, игравшие роль закуски даже на праздничном столе: черный поджареный хлеб, на котором красуется кругляш вареного яйца и шпротина. Опционально (по сезону) туда могли добавить огурец и намазать майонезом (по наличию).

Недавно в поездке в одном из привокзальных кафе увидел эти бутерброды! Не смог устоять, взял… Черт, а ведь вкусно (только бы шпроты получше, сто лет уже не ел вкусных шпрот).

Еще котлеты, загадку которых я не разгадал до сих пор. Их давали в школах и детских лагерях на второе. Вот были они в садике или нет — не помню. Короче, главная особенность этих котлет (и, собственно, главная определяющая их вкуса) была в панировке.

Чем эту панировку делали — не понимаю. Найти повара, который бы работал в те времена в кулинарии, или хотя бы технологическую карту «тех самых котлет» — не удается.

Мы в детстве именовали их просто» котлета в соломе». Панировка выглядела так, будто ее на самом деле сделали из размолотой соломы. Но, черт возьми, было вкусно!

Советский «Оливье»! О, это символ ностальгии по ушедшим временам и то самое нажористое (и привычное всем по вкусу) блюдо, которое и в пир, и в мир, и в добрые люди. Вареная колбаса и морковка, горошек и огурцы (соленые или свежие), все это — отполировано картошкой и залито смесью сметаны с майонезом. Ресторатора Оливье хватил бы удар, доведись ему эту мешанку попробовать. А мы — ничего, привыкли.

Кстати, привычка — основа пищевых предпочтений. Не вкус, а привычка. Когда я вижу старый добрый «Оливье» советских времен, но в новом исполнении — растолканный по корзиночкам (типа тарталеткам), понимаю: наши вкусы в ближайшие лет эдак сто — не изменятся.

Еще одно ностальгичное вторжение СССР в нынешнюю жизнь — селедка под шубой, порционно разложенная в бокалы для шампанского. Но не высокие, а широкие. Дело было в одном из ресторанов небольшого городка Ростов Великий. Иностранцы с интересом рассматривали предложенное блюдо, некоторые даже рисковали пробовать. Забавно было (но сам я это салат не люблю).

А вот еще — орешки. Из орешницы. Вернее, не сами орешки, а начинка, которая делалась из вареной сгущенки, сливочного масла из дробленых грецких орех. Мы выколупывали эту начинку ложками. А потом орешки склеивали и закидывали обратно. Ух, потом родители ругались!

Вы знаете, мне недавно сказали, что главным секретом вкуса этого крема была долгая варка сгущенного молока. То ли 2.5 часа, то ли три — обязательный минимум. Так вот, неправда. Варил я современную сгущенку (даже нескольких видов), ни черта хорошего не выходило

Вот и остается только вспоминать… А жаль.

Источник

Комментарии к статье
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.