Rambler's Top100



"Анна Каренина" на набережной Круазетт

21 Каннский кинофестиваль1968 года был сорван из-за политической борьбы, происходившей тогда во Франции. В тот год на суд жюри под руководством писателя-антифашиста Андре Шамсона были представлены фильмы Карлоса Сауры, Клода Лелюша, Алена Рене, Александра Зархии и Доминика Делюша.

На фоне лихорадивших страну манифестаций против войны во Вьетнаме, массовых забастовок и профсоюзных акций, попытка министра культуры Андре Мальро уволить директора Синематеки Анри Ланглуа вызвала бунт интеллектуалов в Париже и окрестностях. К политическому вожаку левых радикалов Даниэлю Кон-Бендиту примкнули идейные лидеры "новой волны", Годар и Трюффо.

Волнения охватили всю страну, и к маю 1968 года только на улицах Парижа сражались с полицией 30 тысяч студентов. Строились баррикады, горели машины, лилась кровь. Для Трюффо и Годара консервативная культурная политика правительства Де Голля была частью ненавистного буржуазного миропорядка. Идеологи искусства "новой волны", отменявшего грань между жизнью и кинематографом, получили возможность пропагандировать свой метод не только на экране, но и на улице. Повоевав в Париже, в начале мая элитный десант во главе с Годаром и Трюффо, высадился на Лазурном берегу, где начинался 21 Международный Каннский кинофестиваль.

Уже к 13 мая, на третий день работы кинофорума, территория вокруг фестивального комплекса была оккупирована студентами и радикальными киноманами. Радикалы от слов перешли к делу: 18 мая 1968 года мятежники сорвали премьеру фильма Карлоса Сауры "Peppermint frappe" ("Охлажденный мятный коктейль"). Годар и Трюффо буквально повисли на занавесе, не дав ему раскрыться. Конкурс был сорван, фестиваль - закрыт.

А между тем из Парижа в Канн выехала на автомобиле советская делегация: съемочная группа фильма "Анна Каренина" во главе с режиссером Александром Зархи. Патриарх советского кинематографа, создатель "Депутата Балтики" (картина получила Гран-при на Международной Парижской выставке в 1937 году) и "Члена правительства", Александр Зархи в начале 1950-х был изгнан с "Ленфильма" и, как рассказывает его дочь Нина Александровна, долгое время не имел возможности работать. "Папа не был "генералом" в отечестве - после кризиса 1948 года и расставания с Хейфицем, он практически восемь лет был безработным. Его второе режиссерское рождение состоялось только после успеха "Высоты" в 1956 году в Карловых Варах, но и после этого он числился на "Мосфильме" режиссером "четвертой категории", - рассказала в интервью BBCRussian.com заместитель главного редактора журнала "Искусство кино" Нина Зархи.

По ее словам, приглашение в Канн в 1968 году стало огромным событием в жизни советского киноклассика. "Анне Карениной" прочили фестивальный триумф, и особые надежды возлагались на Татьяну Самойлову (в роли Анны), уже проблиставшую на Круазетте в 1958 году с фильмом "Летят журавли" - единственным в истории советским фильмом, получившим Золотую пальмовую ветвь. Работа над фильмом шла мучительно трудно. Александру Зархи пришлось доказывать руководству - от киночиновников до членов ЦК - что в роли Анны он видит только Татьяну Самойлову, актрису с непростой судьбой, к тому же еврейку по матери.

"Народ должен сам выбирать свою Анну", - говорили Зархи в ЦК и предлагали список советских кинозвезд с безупречной анкетой и репутацией. В Канн делегацию фильма "Анна Каренина" собирали всем миром - Анастасия Вертинская (Кити) и Татьяна Самойлова (Анна) должны были предстать перед буржуазным фестивалем как образцовые советские женщины.

 "Отец вспоминал, что был очень расстроган, когда при подъезде к Каннам девушки попросили водителя "Совэкспортфильма" остановить машину - они хотели привести себя в порядок. Был вечер, и при свете фар Вертинская и Самойлова наводили макияж", - рассказывает Нина Зархи. Но Круазетт встретил ничего не подозревавших советских кинематографистов темным безмолвием и плакатом: "Фестиваль закрыт".

Первым же самолетом делегация "Анны Карениной" отправилась обратно в Москву. И только сорок лет спустя, историческая справедливость была восстановлена: в программе "Каннская классика" (Cannes Classiсs) в прошлом году были показаны картины сорванного конкурса 1968 года. Для специального показа в Канне киностудия "Мосфильм" представила новую копию "Анны Карениной" с английскими субтитрами. Неофициальная фестивальная программа 2008 года включала еще один советский шедевр - фильм Михаила Калатозова "Летят журавли".

Полвека назад фильм был удостоен Золотой пальмовой ветви, и "Совэкспортфильм", впервые открывший на бульваре Круазетт павильон России, организовал специальный юбилейный показ культовой военной драмы, вышедшей в 1958 в лидеры кинопроката не только в СССР, но и во Франции. Французским прокатчиком фильма "Летят журавли" (Quand passent les cigognes) был тесть Франсуа Трюффо, Игнас Моргенстерн.

Считается, что именно Трюффо, посмотрев фильм в Канне, сразу же порекомендовал отцу своей жены купить права на прокат. Моргенстерн нажил на картине состояние, а в благодарность за дельный совет дал зятю денег на съемки первого полнометражного фильма. В ноябре 1958 года Франсуа Трюффо приступил к работе над "400 ударами". Дебют Трюффо стал началом "новой волны" в европейском кинематографе.

 источник: www.viparmenia.com


Комментарии к статье
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.