Rambler's Top100



Песни без телевизора

Песни без телевизора

На сопках Маньчжурии (первоначально, Мокшанский полк на сопках Маньчжурии) — русский вальс начала XX века, посвящённый погибшим в русско-японской войне воинам 214-го резервного Мокшанского пехотного полка.

Из-за широкого распространения некоторые куплеты видоизменялись при устной передаче, так что можно встретить несколько другие его варианты. В данном вариант Юлия Запольская исполняет довоенный вариант вальса. 

 

Вот такие песни... Кто хочет побольше узнать об исполнительнице и еще послушать ее, читайте дальше.

 

Юлия Александровна Запольская (Уитни)(1919-1964) – советская актриса кино и певица, композитор, родилась в Москве. Отец – Александр Запольский (экономист), мать – Эстелла Хохловкина. Родители познакомились в Льежском университете, около 1914 года вернулись в Москву, где и родилась Юлия. Она окончила Гнесинское училище, по классу вокала. Во время войны Запольская была в составе эстрадного коллектива Константина Смирнова-Сокольского. Она там под баян пела свои песни.
 
В конце 1940-х Юля пела в «Кинотеатре повторного фильма» у Никитских ворот, тогда было принято приглашать артистов выступать перед сеансами. Так же у неё было несколько выступлений после войны с Утёсовским оркестром. Позднее Юлия Запольская познакомилась с гражданином США журналистом Томасом Уитни и эмигрировала из СССР в 1953 году. Поженились они в 1959 в Финляндии. Томас Уитни помог ей записать серию дисков для известной американской фирмы «Монитор», которая выпускала то, что называется «мировой музыкой». Её первый диск назывался «Moscow After Dark» («Полночная Москва»), выпустила его студия «DECCA», и пластинка добилась вполне широкого успеха.
 
В общей сложности певица записала и издала 10 виниловых дисков. Так же написала книжку детских сказок. Первый официальный диск Юлии Запольской в России вышел в 2002 году. Умерла и похоронена в Нью-Йорке. В начале 1990-х и в 2007 году в США была переиздана вся серия пластинок Юлии Запольской. (Михаил Дюков)
 
 
 
 

Комментарии к статье
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.