Кризис навис над семьей

Влияет ли экономический кризис на семейные отношения? Пессимисты предрекают массу проблем, связанных с ростом взаимной нервозности и неудовлетворенности жизнью, с крушением браков. Оптимисты же уверяют, что семьи, напротив, станут только крепче. Журнал «Наши деньги» попросил порассуждать на эту тему Анну Варгу, известного системного семейного психотерапевта.

– Нынешний кризис для семей разрушителен?

– Уверяю вас, эта ситуация для семьи, напротив, время согласия. Когда возникают всякого рода кризисы – финансовые или, не дай бог, социальные, – мир очень упрощается. То, что называется «налево фашисты – направо наши». В простом мире становится легче принимать решения. Становится понятно, что такое хорошо, что такое плохо и что надо делать. К тому же в России всегда существовала культура выживания: все поколения перед нами только и делали, что выживали, – когда трудно, люди понимают, как это надо преодолевать.

– И что происходит с людьми?

– Приоритеты сразу меняются. В трудные времена понятно, как правильно жить. Неясно, как жить в легкие времена, когда все цели достигнуты. Деньги заработаны, что делать дальше?

– Но большинство людей не заработали «всех денег». А часто — заняли. У него ипотека, автокредит, а его сократили.

– И это, конечно, горе для семьи. Но при всем при том люди понимают, что надо собраться, объединиться, друг другу помочь.

– Стало быть, кризис никакого отношения не имеет к тому, как семьи создаются и как они разрушаются?

– Да, создание и разрушение семьи подчиняются другим законам. Даже проблемные семьи, где в отношениях есть напряжение, конфликты, агрессия, когда начинаются трудности, сплачиваются. В их нелегких отношениях наступает облегчение, поскольку понятно, где враг. Возникает прямой адресат тревоги – экономический кризис. У нас плохо не потому, что ты плохая или я плохой, а потому, что случилось некое общее несчастье.

– И даже семьи, где деньги являются инструментом власти и влияния? Например, муж, который регулярно кричал жене: «Я тебя содержу!», остался без средств существования. Что произойдет, он изменится?

– Человек, который имел деньги и использовал их для власти и влияния, все равно не изменит свою стратегию, из-за того что у него нет сейчас в руках этих денег. Во всяком случае, быстро.

– А что может быть?

– Вероятно, он попробует как-то зарабатывать. У него может не получиться. Тогда все, возможно, поменяется. Я знаю семью, где муж в начале буржуазной жизни неплохо зарабатывал. Потом его «проглотили». И жена, которая никогда не работала, а сидела дома с детьми, стала заниматься кейтерингом. Довольно успешно, надо сказать. Сейчас он воспитывает их четверых детей, ну и по мере сил ей помогает в бизнесе.

– Борьба за власть в семье прекратится?

– Нет. Ее обычно поддерживают оба супруга. Если один перестал зарабатывать и его внутрисемейный статус понизился, это еще не означает, что прекратилась борьба за власть. Просто у нее стали другие «пули и стрелы». Не «Я тебя содержу!», а «Почему носки везде валяются?». Это просто такая структура взаимоотношений в семье – там все время решается вопрос «кто начальник – кто дурак?». Можно спорить из-за денег, можно – из-за мусора. Борьба за власть идет, пока все в силах. А потом одного к старости разбивает инсульт, и… возникают дивные отношения. Он называет свою жену, которую обижал всю жизнь, попрекал деньгами, гулял от нее, ласковыми именами, слушается ее. Она ухаживает за ним – и оба счастливы.

– Как известно, конфликт – основа драматургии. Но конфликт как основа семейных отношений – это разве нормально?

–  Если члены семьи не связаны по большей части нежностью, симпатией, уважением и сексуальным влечением, тогда они – если семья не распадается – будут связаны конфликтом. Кстати, семьи, связанные отрицательными эмоциями, не менее прочные, чем семьи, связанные положительными эмоциями. Люди должны одновременно переживать сильные чувства, и не важно – положительные они или отрицательные. И сколько мы знаем алкогольных семей – очень крепкие семьи.

– Можете дать советы, как вести себя в семье?

–  Я вообще не рекомендую людям рассуждать на тему: какие подводные камни могут разрушить нашу хрупкую семью. Это только увеличит тревогу. Лучше не вспоминать, где у нас плохо, а подумать о том, как сделать хорошо. Это более реалистичная вещь. Например, мужу с женой представить свою семью, скажем, через три-пять лет, и с подробностями: чего хотелось бы иметь, сколько денег, в какую школу послать детей и кто что для этого мог бы сделать. Когда есть общая картинка благоприятного будущего, многие процессы в семье автоматически как-то под нее выстраиваются.

- Нервозность в обществе только усиливается. Как не приносить эту тревогу в семью. Как и где надо расслабляться?

– В семье надо расслабляться.

 – Некоторые понимают расслабление как возможность прокричаться на близких.

– Это не расслабление, а перекачка эмоций, психологическая распущенность! Да, человек весь день сдерживался на работе, ему это не нравилось, он злился. Пришел домой, раскричался и заразил своим состоянием близких, у которых нет защиты от его агрессии. Возникает конфликт, после – некое успокоение. Ну и вроде расслабились. Это плохой способ.

– Тогда как правильно

– Откровенно поговорить. Хорошая семья та, где люди могут разговаривать о том, что их волнует или страшит. Есть универсальное правило – не показывай отрицательные эмоции, рассказывай о них. Здорово, когда ты можешь пожаловаться, когда тебе посочувствуют, когда тебе не надо скрывать от близких свое беспокойство и расстройство. Не орать и топать ногами, а рассказать, может, даже поплакать. Надо сказать: да я много работаю, сильно нервничаю. Жена (или муж) может спросить: чем тебе помочь?

–  Он скажет: давай-ка выходи на работу!

– И тогда она должна подумать, чего стоит на рынке труда. А, возможно, он скажет: «Нет, давай я буду сам стараться, а ты мне мой любимый борщ готовь каждый вечер!»

–  В обсуждение ситуации надо вовлекать детей?

–  Смотря каких. Маленьких не обязательно. Если ребенок – подросток, и он спрашивает, а в семье приняты общие разговоры, например за совместным ужином. Если так было заведено до кризиса – не надо этого менять. Тогда подросток поймет, что его не отодвигают. Но если это не было принято, то звать детей и рассказывать им про ужасы взрослой жизни не надо.

–  Даже если ребенок открыто не спросит, он же понимает, что, например, ему стали меньше покупать вещей.

–  Если подросток до кризиса видел, что на нем не экономят, у него было ощущение справедливого распределения денег в семье, он и в кризис поймет, что ему не покупают новые сапоги не потому, что хотят обидеть, а потому, что денег нет. А если было ощущение несправедливости – у мамы пять пар сапог, а у дочки одни с половиной, то тогда не будет веры, что не покупают, поскольку не на что.

–  Но ведь по большому счету нечестно детей вовлекать в наши, взрослые, проблемы. Они же не виноваты в том, что оказались в этой ситуации.

–  Конечно, они не виноваты! Но существует такая вещь, как семейные отношения. Умалчивание и прямой обман – это то, что их разрушает. Если вы хотите со своим ребенком сохранить близкие отношения надолго, ему вполне можно объяснять семейные сложности. Не так: «Ты живешь прекрасной жизнью, тебя ничего не касается, ходишь в школу и в ус не дуешь. А мы тут страдаем и тебя оберегаем, чтобы ты рос в неведении о том, как нам плохо». Это неправильно, это спровоцирует чувство вины у ребенка. Поверьте, необоснованное чувство вины крайне нежелательно. Лучше сказать: «Да, наступили тяжелые времена. Но мы постараемся, так или иначе, справиться и остаться близкими людьми. Как только мы станем лучше жить, ты почувствуешь это первым».

Комментарии к статье

Добавить комментарий

20 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*