Дипломат

Я нашел этот рассказ в апрельском номере журнала «Reаder’s Digest» за 1994-й год. Пересказываю с испанского, в вольном переводе и в сокращенном виде.

Итак, Каунас, 27 июля 1940 года. Время бурное. Вовсю полыхает война. На западе Гитлер проглатывет одну страну за другой. В нашей стране тоже решили, что негоже упускать то, что плохо лежит. Всем было известно, что «чужой земли мы не хотим ни пяди...», однако, оказалось, что и мимо чужой пройти просто так не можем!

Недавно мы проглотили половину Польши. Фюрер пригласил Вождя на завтрак, честно разделил яичницу на двоих, оказалось – вкусно, а аппетит, как известно, приходит во время еды. Ну, там, Бессарабия и Северная Буковина – это и едой-то назвать нельзя, так, «five o’clock», как говорят англичане, второй чай после ланча, разминка перед большим банкетом в приятной компрании с Фюрером, ну и, вероятно, с Дуче и Микадо. Правда, потом нехорошие финны немного испортили аппетит, Вождь захотел покушать втихаря, без друга Адольфа, но карельский гранит оказался крепким, это вам не жирные мягкие земли Закарпатья, сломали мы несколько зубов и сделали вид, что не очень-то и хотелось.

Зато вот теперь!... Фюрер сказал Вождю - кушай сам, я пока сыт, эти европейцы очень калорийны. А я на диете... Версальские врачи прописали – и фюрер весело расхохотался. Вождь только ухмыльнулся в усы... Ну, нас два раза приглашать не надо, мы протянули прибалтам руку помощи, пожали крепко и резко дернули на себя. Оказалось, не так вкусно, как Европа, но тоже неплохо. Такой вот, комплексный обед из трех блюд, как в простой советской столовке – первое, второе, третье; Литва, Латвия, Эстония.

Первым делом новые власти закрыли в Каунасе все иностранные представительства, но еще работают японское и голландское консульства. Японскому консулу разрешили побыть еще месяц, ведь японцы – друзья нашего друга Адольфа. Вот, чтобы японцы не обиделись и не пожаловались своему другу, их консульство пока оставили.

Перед зданием японского консульства собралась огромная толпа евреев, бывших польских граждан. Старики, дети... Рыдают, умоляют спасти от фашизма и, заметим в скобках, от коммунизма. Никто тогда, конечно, не знал все то, что знаем мы теперь о Холокосте, но японский консул видел, что происходит в Европе и понимал, куда идут события. Так оно потом и случилось.

Семпо Сугихара (Sempo Sugihara) родился в 00 часов 00 минут 01-го января 1900 года; такой вот, подарок человечеству от Бога, к большому празднику, у новому столетию. Среднюю школу окончил он с самыми высокими оценками. Поступил в лучший университет страны - Waseda, где начал изучать английский язык. Вскоре в журнале прочитал объявление – МИД приглашает юношей для учебы за границей, с тем, чтобы в дальнейшем они делали дипломатическую карьеру. Желающих было мало, все хотели быть военными. Семпо согласился, его направили в Харбинский университет, где он изучил русский язык, и, заодно, принял христианскую православную веру и женился на русской девушке Клаве. Ну, чтобы совершенствовать свой русский язык и днем, и ночью.

Закончил Семпо университет, говоря по-нашему, с красным дипломом, и получил работу в правительстве Маньчжурии, даже стал вице-министром в МИДе этой страны. Вскоре его собирались назначить министром, но, узнав, как жестоко японцы обращаются с китайцами, Семпо, в знак протеста против бесчеловечности, отказался работать в Маньчжурии и уехал в Японию. Это было в 1934-м году. Семейная жизнь не заладилась, брак распался и Клава осталась в Харбине. Потом уже, когда ей было 93 года, дотошные журналисты отыскали ее в Австралии. В Японии Сэмпо стал опять работать в МИДе, а в 1939-м его направили в Литву, где он открыл консульство и был там единственным дипломатом.

И вот, теперь, собравшиеся перед зданием консульства польские евреи просили у него японскую транзитную визу. Для них это был единственный шанс выбраться из ловушки – пересечь территорию СССР и так попасть в Японию. Консул отправил в Токио телеграмму и просил разрешения выдать такие визы. Ответ пришел резко отрицательный. Запрещалось выдавать транзитные визы лицам, которые не имеют определенной страны назначения. Поговорил Сугихара со своим добрым приятелем - голландским консулом, и тот стал выдавать беженцам документ о том, что голландская колония Курасао, что в Карибском море, принимает беженцев без каких либо виз.

Запросил консул свой МИД еще раз, объяснил ситуацию, сообщил о Курасао – пришел такой же отрицательный ответ. Япония в то время готовилась подписать договор с Германией, и помощь евреям явно не понравилась бы Гитлеру. На третий запрос пришел категорический и окончательный запрет и выговор.

Консул посоветовался с женой Юкико. Это была его вторая жена, молодая и любимая... Для Сэмпо и Юкико ситуация была предельно ясна - выдача виз вопреки запретам означает конец карьеры. «Если я подчинюсь своему начальству, то нарушу заповеди Бога» - сказал Семпо. Юкико согласилась, что Бог, естественно, главнее, чем японский МИД. Она видела этих несчастных матерей с грудными детьми, а у нее самой уже было трое маленьких детей. Разве могла она поступить иначе?

1 августа 1940-го началась выдача виз. Сначала соблюдались некоторые формальности. В визе писали, что местом назначения является Курасао. Естественно, в Курасао об этом ничего не знали. Потом, надо было писать – знает ли проситель японский язык. Поэтому каждый вошедший произносил одну и ту же фразу – «Банзай Ниппон!» - (Да здравствует Япония). И консул писал, что проситель знает японский язык.

А советские власти разрешили транзитный проезд через свою территорию - печать японского консула имела в той неясной обстановке значительный вес. Да и, кроме того, за билет брали в пять раз больше, чем с советских граждан, и валютой, а стране срочно нужна была валюта. Теперь все зависело только от Сэмпо Сугихара.

Оказалось, на оформление одной визы требуется 15 минут. Сугихара работал день и ночь, но толпа не уменьшалась, а, наоборот, росла. Вскоре кончились отпечатанные в типографии бланки. Консул стал выдавать визы, написанные от руки. На третьей неделе августа первые беженцы прибыли в Японию, и Токио засыпал консула телеграммами, полными угроз, и с требованиями немедленно остановиться. Сугихара перестал читать эти депеши, ему было некогда даже поесть, он продолжал штамповать визы.

Советские власти с самого начала видели, что здесь что-то не то. Добрые дела в нашей стране всегда под подозрением, очень хотелось бы прихлопнуть лавочку, руки так и тянулись, но... Японцы, как я уже писал, были друзьями Гитлера, а Гитлер был другом Сталина, поэтому в Каунасе боялись, как бы не вляпаться. Потом власти спохватились и срочно стали исправлять оплошность. В конце августа Москва сообщила о закрытии консульства и о немедленном выезде консула в Берлин.

Сугихара понимал, что каждая выигранная минута – это чья-то спасенная жизнь. И теперь он на каждую визу тратил ровно одну минуту драгоценного времени. Советские власти настаивали на срочном выезде, Сугихара тянул время, сколько мог, и продолжал штамповать визы, а применять силу к японскому дипломату, все-таки, не решались.

Консульство, однако, вскоре закрыли и опечатали, но Сугихара переехал в гостиницу, а следом за ним к гостинице переместилась и толпа беженцев. Теперь уже консул подписывал и ставил печать на чистом листе бумаги, а беженцы потом сами дописывали все, что надо. В гостинице консул с семьей жил три дня и все это время штамповал визы.

Это сейчас печать можно проставить без проблем. Есть и адрес - изготовление печатей жуковский, подмосковный город.

Вскоре терпение властей лопнуло, и консул был вынужден то ли под охраной, то ли под конвоем, отправиться, вместе с семьей, на железнодорожный вокзал. И, уже сидя в купе, продолжал подписывать и штамповать визы, и выдавать их через окно, а когда поезд тронулся, то толпа бежала следом, и Сугихара выбрасывал визы в окно, последним счастливчикам.

Поезд уже набрал полный ход, а из окна все летели и летели белые листочки с подписью и печатью, а под конец Сэмпо выбросил в руки ближайшему беженцу и консульскую печать. А люди еще долго бродили вдоль путей, и в траве подбирали эти пропуска в жизнь, эти послания от Бога. А потом стали подделывать подпись консула и сами ставили печать, и таких липовых виз изготовили более четырехсот. Кто осудит людей за это?

Но всех спасти , он, конечно, не мог. Чтобы спасти всех, надо было бы выдать шесть миллионов виз! А оставшиеся на путях люди долго не расходились, плакали и кричали вслед давно скрывшемуся за поворотом поезду: - «Семпо Сугихара, мы тебя никогда не забудем! Да храни тебя Бог!».

Ну, вчерашним литовским гражданам, которые вдруг стали счастливыми советскими гражданами, повезло меньше. Им начисто был закрыт проезд через Сибирь в Японию. В Сибирь – пожалуйста, многие вскоре туда и отправились, и даже без билета, и они выжили. Хоть и не все. А те, что остались в Советской Литве, вскоре почти все, поголовно, и погибли в гитлеровских лагерях. Никогда не знаешь, где найдешь...

С драгоценными визами в руках люди прибывали в Японию, где они, надо сказать, не подвергались какой-либо дискриминации. Вскоре выяснилось, что власти Курасао их не пускают в страну. Когда срок виз закончился, власти Японии разрешили беженцам выехать в Шанхай, где они могли оставаться до конца войны. После войны некоторые остались в Японии, но большинство выехали в США, ЮАР, или, в Палестину, где они строили свою новую страну – Израиль.

Переместимся ненадолго в наше время. В Ю-тюбе я нашел довоенную песню, еврейское танго, которое поет на немецком талантливый и популярный в то время певец John Hendrik. Песня называется «Ich hab’ kein Heimatland» (У меня нет Родины). А сопровождается пение изображением открытки с таким, вот, адресом получателя – Хайфа, (Палестина), Турция, Иосифу Липшицу. Пластинка была записана в 1933-м, а открытка была отправлена из Германии в 1934-м. Волнующее дыхание Истории!

Прекрасный голос певца, мягкая музыка оркестра Марка Вебера , и ты понимаешь – это голос страстно тоскующей души, это слезы искренней, неподдельной печали. И эта песня, и эта открытка – все это создает в душе какое-то пронзительное чувство, и перехватывает дыхание, и, ты уверен, что под эти звуки сожмется любое, даже самое каменное сердце.

Велика сила Искусства! Ибо, это – сила самой Жизни! Вполне вероятно, эту пластинку слушал в 1940-м и герой нашего рассказа, настоящий христианин и прекрасный человек, японский дипломат Семпо Сугихара, со своей женой – красивой и доброй Юкико. Закроем этот абзац так – английского дипломата как-то спросили: - «А почему в Англии нет антисемитизма?». «А потому, что мы не считаем евреев умнее нас» - ответил англичанин. Ну, в нашей стране, к сожалению, все иначе.

Вернемся, однако, к нашему герою. Во время войны Сугихара был консулом в Чехословакии, Германии и Румынии. В 1945 –м он вместе с семьей был арестован советскими властями в Бухаресте, отправлен в лагерь, и вернулся в Японию только через два года. Хорошо, хоть вернулся! Вместе с ним, в один день, был арестован в Бухаресте и наш певец Петр Лещенко. Ему, и нам, естественно, повезло меньше – так и сгинул где-то в лагере. А мы еще десятилетия спустя тайно слушали его довоенные песни, теперь уже записанные «на ребрах». «...Татьянаааа! Помнишь дни золотыыые? Весны прошедшей мы не в силах вернуть!».

А Рауль Валленберг, шведский дипломат, был арестован в Будапеште, тоже в 1945-м, и при подобных обстоятельствах, и тоже был отправлен в лагерь, и тоже там сгинул. Сталинские лагеря создавались не для того, чтобы зэки оттуда выходили живыми. Рауля то ли застрелили, то ли заморили голодом и непосильным трудом на лесоповале или на золотых приисках. Он в войну вырвал из когтей кровожадного диктатора десятки тысяч людей. А его самого никто спасти не смог. Диктатор в этот раз оказался более кровожадным.

А наши вожди десятки лет потом врали шведам, что «мы такого не знаем», а потом, уже после крушения империи, сознались и в этом преступлении. Написали, что «умер от остановки сердца». Вот так, всегда они умирали «от остановки сердца», а то, что перед остановкой сердца был выстрел в затылок – об этом писать как-то стеснялись. Такие вот, застенчивые палачи!

Вернувшись на родину, Сугихара надеялся получить работу в МИДе, но ему припомнили Литву, уволили, и даже не дали рекомендательное письмо или характеристику. Чтобы заработать на жизнь семьи, он продавал электролампочки «от двери к двери». Потом, благодаря знанию русского языка, его приняла на работу частная фирма и отправила своим представителем в Москву.

Спасенные консулом люди никогда не забывали своего спасителя. Подсчитали, что он выдал, как минимум, шесть тысяч виз! А ведь по одной визе часто ехала вся семья. Ну, а с учетом родившихся после войны детей и внуков, счет идет уже на десятки тысяч спасенных жизней. Потом уже, много позднее, когда Юкико была в Израиле, к ней подошел мальчик и сказал: - «Меня бы на свете не было, если бы вы тогда не выдали визу моему дедушке. Спасибо Вам!». И только теперь Юкико поняла все величие того, что совершил ее муж. И разрыдалась.

Многие из спасенных писали запросы в японский МИД, но ответов не получали. Потом, уже в 1967-м, поиском занялся сотрудник посольства Израиля в Японии Yehoshua Nishri. Его в 1940-м тоже спас Сугихара. Нишри каким-то образом получил допуск, ознакомился с довоенными списками сотрудников японского МИДа и вышел на след Сугихара. По приглашению израильских властей Сугихара отправился из Москвы в Израиль. Там его встретили, как героя. Многие из спасенных им людей занимали теперь высокие государственные должности, вплоть до министерских. Приемам и официальным обедам в честь Сугихара не было конца.

В 1985-м году Сугихара присвоили в Израиле официальное звание « Праведник народов мира» и выдали солидную премию и драгоценную серебряную медаль с бриллиантами. Его именем назвали один из парков Израиля, а в 1992-м году он получил посмертное почетное гражданство Израиля.

Умер Семпо Сугихара в 1986-м году в возрасте без малого 87 лет. А Юкико ушла от нас в 2008-м году, в возрасте 94 года. Бог наградил своих представителей долгой и счастливой жизнью. Смерть Сэмпо Сугихара прошла незамеченной в Японии, и его соседи узнали, что рядом с ними жил герой, только тогда, когда тысячи евреев прибыли со всей Японии и из других стран, чтобы проводить его в последний путь. А в 1991-м году правительство Японии выразило официальные извинения семье дипломата за то, что в 1947-м уволили его с государственной службы.

После написания этой статьи я набрал в Гугле имя консула и прочитал о нем еще много интересного. В частности, мне было приятно узнать, что Сугихара несколько лет работал консулом в Кенигсберге. Поскольку я тоже живу недалеко от бывшего Кенигсберга, то мы с ним, как бы, земляки.

Кстати, пишут, что Сугихара был крупным разведчиком, естественно, японским. А в японских верхах, как сообщал, в частности, и Рихард Зорге, были разные группировки – одни хотели напасть на СССР немедленно, другие были против, третьи хотели напасть после взятия немцами Сталинграда. Мы не знаем точно, на какую группировку работал Сугихара, но я не удивлюсь, когда мы узнаем, что он работал против нападения на нашу страну, и, возможно, этим спас еще миллионы жизней. Это было бы очень на него похоже. Немаловажный факт – будучи консулом в Кенигсберге, Сугихара тесно сотрудничал с польским разведчиком, который работал на Англию.

Еще я нашел в сети, что в мире насчитывается больше двадцати тысяч «Праведников народов мира», среди них несколько дипломатов и военных, которые спасали еврейских беженцев вопреки запретам своего начальства. А среди украинцев насчитывается свыше двух тысяч таких праведников. Я не знал этого, горжусь своими земляками, хотя, конечно, горечь от зверств всяких демьянюков и прочих выродков будет жечь до последнего дня.

Многое изменилось после выхода в свет пронзительного фильма «Список Шиндлера». Подвиг Сугихара широко признан во всем мире. В семи странах выпущены почтовые миниатюВобщем, награды нашли Героя, а мы, читатели и потомки, нашли достойный пример для подражания.ры с портретами Сугихара. О нем снят документальный фильм «Заговор доброты», и фильм этот отмечен «Оскаром». О Сэмпо написаны стихи и песни, и, кстати, одну из них - «Путь Самурая», сочинила наша, российская журналистка и бард Нателла Болтянская.

В японском МИДе развернута постоянная экспозиция, посвященная Сугихаре, а в его родном селении создан музей его имени и возведен мемориал, это – земляной холм, который вручную насыпали его земляки и назвали «Гора Человечности». Юкико написала книгу воспоминаний. В Вильнюсе и Лос-Анжелесе возведены памятники Сугихаре. Это, конечно, немного, если вспомнить, что диктаторам были возведены сотни тысяч памятников. И где они теперь!?

Вобщем, награды нашли Героя, а мы, читатели и потомки, нашли достойный пример для подражания. Zorach Warhaftig, один из спасенных им подростков, уже в старости сказал так: - «Семпо Сугихара был посланником самого Бога». А нам надо всегда помнить о Боге и его заповедях. Если, конечно, мы хотим прожить достойную жизнь!

3.12.12                Николай ТКАЧЕНКО, капитан,  Карибское море.

А ТЕПЕРЬ - СМОТРИМ

Комментарии к статье

Добавить комментарий

19 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*