Намереваюсь взбаламутить настроения в нашем благостном и милом междусобойчике, очень тяжелой темой. Предвижу сколько негатива может на меня обрушиться, но потерплю, кто-то должен же начать, да и где же еще обсуждать такие болевые точки как не на нашем форуме. Сегодня, подходя к подъезду своего дома я столкнулась с неким явлением, как-то всколыхнувшим мое сознание. Сбоку от бетонной плиты, которая лежит перед подъездом, как-то криво скукожившись, цепляясь и обдираясь худенькой темной рукой без перчатки за фасад дома, копошилась серенькая бабулька с костылем, пытаясь залезть на эту плиту, сантиметров 40 от земли. Я поднялась по ступеньке и недоумением смотрю на нее - на кой черт идти сбоку, когда вот она, ступенька. Стою с ключами, она в метре, молча царапается и все больше кренится. Не в первое мгновение, но до меня доходит, я спрашиваю: вам чем-нибудь помочь? Она шелестит, да, помогите, а то я провалилась куда-то, да еще и не вижу ничего. Ставлю сумки, обхожу плиту, вижу, что ее нога соскользнула в снегу под эту плиту, вызволяю и пытаюсь отвести ее от стены к ступеньке. Она отчаянно цепляется за фасад, нет, не надо я упаду, я только здесь хожу…. И тут я вижу ее лицо, высохшее до пергамента лицо мумии. Втаскиваю ее на эту плиту-площадку, но она, однако, тихохонько тянется мимо входной двери и пытается опять спустится с другой стороны. Спрашиваю, зачем вам так идти, ведь здесь под стенами нет тропинки, снег глубокий и опасно, давайте сойдем на тротуар. Нет-нет, я могу идти только держась за стену Что делать, влезла с ней в снег, и мы с ней ползем к следующему подъезду, куда ей надобно. Спрашиваю, куда же вы идете? Все тем же неживым, дребезжащим, еле слышным голосом, говорит подряд, на одной ноте, но вполне осмысленно. К дочке иду, соскучилась, она ногу сломала, не ходит, со своей дочкой живет, а я одна живу, никому не нужна, даже Богу не нужна, мне уж больше 90 лет, помереть надо, да вот никак не помру. Я опять за свое: да как же так одна, ведь вы плохо видите! Она продолжает: дочка или внучка иногда заходят, квартира у меня хорошая, однокомнатная, да вот они запирают меня, сижу под замком, недавно только стали оставлять дверь, как дочка ногу сломала. А почему без варежек-то, мороз ведь? Да я всю жизнь в колхозе работала и на фабрике и сроду их не носила, уж как- нибудь, мне ловчее держаться за стену… Дотаскиваемся до следующего подъезда, спрашиваю номер квартиры. Отвечает. Но я знаю, что в этом подъезде нет такого номера. Пытаюсь выяснить, в тот ли она дом пришла, и тот ли это подъезд. Трепещет как–то вся, личико разъехалось, да-да этот подъезд, дочка здесь на первом этаже живет. Звоню по домофону в первую же квартиру, спрашиваю, к кому может придти такая старенькая бабушка. Наконец выясняется, что такие соседи есть, подъезд открывается и одновременно открывается входная дверь квартиры напротив, куда уже успела позвонить соседка. И тут я вижу, что открывшая дверь пожилая женщина (на двух ногах, видимо внучка) стоит в дверях и вовсе не собирается помогать моей старухе взобраться на ступеньки 1 этажа. И лицо у нее такое, что понятно - это был последний бабушкин поход, больше из- под замка она не выйдет. Пришла я домой, села, и стала думать над всей этой, вроде бы мимолетной, историей. А надобно сказать, что мне без малого 70, я тоже вполне себе старушка и пенсионерка, и муж у меня имеется, которому 75 лет, с полным комплектом старческих проблем и начинающимся Альцгеймером. И вот эта самая старушка, которая даже не Божий одуванчик, а высохший стебелек от облетевшего одуванчика, как спусковой механизм, выстрелила сжатую во мне пружину и пробудила жесткую мотивированную потребность - орать, вопить, и шуметь от имени стариков и старух, которые неумолимо и объективно становятся балластом для родных, их тяжким наказанием, и мукой самим себе. Не слишком много моих сверстников пользуют интернет и смогут высказаться, хотя жаль, здесь тот случай, когда количество формирует качество. Но ведь каким-то образом надо попытаться достучаться до сознания всех тех, кто еще по эту сторону перевала, кому и в голову не приходит напрягаться на тему грядущей собственной старости и немощности, кто и вообразить не способен собственную никому ненужность, или представить себя любимого этаким овощем с глазами. В лучшем (или худшем?) случае активные добропорядочные граждане задумываются о проблеме старости в том случае, если в семье есть старики и с ними что-то надо делать. О самих себе в этой ипостаси не думает никто. Видимо я неправильная старуха. Я не доверяю своим детям (вполне благополучным и достойным людям) и вовсе не уверена, что они будут лелеять мою старческую тушку, пребывающую в беспомощном маразматическом состоянии, а не станут запирать меня под замок или не сдадут в дальнюю богадельню, как только я стану нестерпима. Более того, я и не хочу, не желаю, загружать своих детей проблемой своей старости и убожества, я хочу подготовиться к ней и решить ее сама. И хочу начать все это заблаговременно, «пока я в силе и живой», или хотя бы понимать весь алгоритм этого решения. А если такого алгоритма нет в принципе, то начать раскачивать лодку, гнать волну, шуршать и ерепениться, пока не выстроится какая-то внятная и доступная моему пониманию конструкция, которая устроит меня и таких же вменяемых и независимых пожилых граждан моей страны, которые разделяют мою позицию трезвой оценки суровой реальности жизни и эволюции семейных и нравственных ценностей. Та система, которая у нас реально имеется в виде домов престарелых, принадлежащих ведомству социальной защиты, богаделен и каких-то больниц для хроников, меня лично никак не устраивает. И потому, что они на пещерном уровне, и потому, что их регулярно разворовывают и сжигают. И потому что на задаваемый сегодня корреспондентом вопрос старикам - не хотят ли они доживать свой век среди своих сверстников в доме престарелых все отвечают «лапидарно и по существу»: лучше сдохнуть! И это при всем при том, что у них дома родные запирают их под замок, шпыняют и мучают, их обманывают и обирают, отселяют в сараи и бани, лишают самого необходимого, а нередко убивают за крохи пенсии. И, от того обстоятельства, что есть исключения из этой страшной правды, сама эта норма жизни не меняется. А она такова, что для целого многомиллионного беспомощного и фактически бесправного слоя населения не существует ни комитетов по защите прав и достоинства, ни департаментов опеки и попечительства, никаких омбулдсменов и заботливых фондов. Эпизодические протуберанцы очередной сгоревшей богадельни или какого-нибудь из ряда вон случая издевательства над стариками на секунду всколыхнет народ и все быстренько утихает, у людей срабатывает реле душевного самосохранения. Старость жестока и уродлива. Беспомощная старуха, которая не доносит ложку до рта, не вызывает умиления и ласковой готовности помочь, как годовалому ребенку. Парализованного обгаженного старика никто не хочет купать в пенке и нести в постель в прогретом полотенце, как 3х-летнего любимого карапузика. Никто не желает слушать бессмыслицу, бесконечно повторяемую старцами, как внимаем мы с восторгом лепету наших дитятей. Даже не буду заморачиваться, почему так происходит и что случается с нравственными основами большинства людей, как только они встают перед необходимостью ухаживать за ничтожными, беспомощными, обгаженными, прожорливыми и трясущимися стариками. Так есть в реальной жизни! Как только мы переходим перевал и вплываем в сумерки нашего сознания - мы выпадаем из круга нормального человеческого бытия, становимся обузой и балластом в любой семье: богатой или бедной, городской или деревенской. Но старыми станут все, все без исключения, если доживут конечно. Вот об этом надо думать каждому, каж-до-му, даже если ты сегодня держишь за бороду самого Господа Бога и во лбу у тебя 7 пядей. Надобно здесь же отметить, что в отношении тех успешных граждан страны, которые таки держат эту бороду, лед здорово тронулся. И во главе этого продвижения стоит весьма образованная и достойная личность, Николай Кобляков, создавший компанию Senior Group, которая первой в России стала предлагать комплексное социальное обслуживание пожилых людей и организовывать разнообразные формы ухода за престарелыми на платной основе. Там предлагается профессиональный медицинский уход за лежачими больными, интересный отдых для пожилых, комфортные условия для проживания, максимум заботы и внимания. Об этом бизнес-начинании циркулирует много информации, он развивается быстрыми темпами, к нему привлечено много внимания и вообще все что пишет, демонстрирует и говорит этот блестящий молодой человек, звучит очень обнадеживающе и оптимистично. Но! Этот прекрасный сервис сильно платный и для подавляющей части россиян недоступный. А большинство граждан страны живут либо за чертой бедности, либо в ее окрестностях. Им бы детей прокормить и вырастить, а те то, что стариков в сениор-отели размещать или оплачивать сениор-патронаж на дому. Это тоже жестокая правда жизни. Так что же все- таки делать, вот таким озабоченным своим ближайшим будущим старикам, как я, не отягощенным сколько-нибудь достойными деньгами для пожизненной оплаты приличного частного пансионата? Как, мне представляется, выход кое-какой есть. Во-первых всем осознать проблему как личную и необратимую, во-вторых, избавиться от иллюзий в отношении трепетной добросердечности и безграничного терпения наших детей, в третьих прекратить самообманываться, что с нами этого не случится и мы не доживем до такого состояния. А главное - необходимо примириться с мыслью, что наиболее оптимальным вариантом нашего человеческого угасания будет все-таки изолированное от семьи пребывание в специальных условиях и в среде себе подобных. Причем это важно не только тогда, когда мы рассыплемся в прах и тлен, но и тогда, когда мы еще осознаем себя как личности, но сил уже маловато и помощи от нас никакой. Это могут быть, например, специальные удобные поселения вдали от больших городов, где можно заранее похлопотать о местечке для себя, или государственные клиники и пансионаты, созданные по новым современным технологиям и достойным человечным принципам. А может быть еще что-то, но так или иначе в стране должна интенсивно создаваться полноценная инфраструктура специально для пожилой части населения. Как минимум, для того чтобы что-то изменилось, должна быть создана серьезная конкурентная основа пресловутым домам престарелых. Чтобы ее, эту основу создать, следует обеспечить персональное выделение государственных субсидий пожилым людям для оплаты проживания в специализированных клиниках и пансионах по их собственному выбору. Эти деньги, и немалые, выделяются старикам и сейчас, но перечисляются они непосредственно вот в эти самые дома престарелых. А уж как там умеют успешно распорядится достаточно общеизвестно… Я глубоко убеждена, что право граждан на доступность к финансам социальной защиты в случае ее необходимости должно быть узаконено, однозначно и понятно, как перечисление сегодня государством дотации для оплаты коммунальных услуг ветеранам в банки. Имеет возможность госбюджет выделить старику, скажем 20 тыс. руб. в месяц для изолированного от своей семьи проживания, пусть он ему их отдаст для конкретного целевого использования. Не хватит, он может из пенсии доплатит или из личной заначки, возможно родные с удовольствием добавят, но он сам выберет, где ему доживать свой век, а не понравится – легко поменяет свое место пребывания. При такой постановке мы, старики, сможем спросить за качество услуги за нами же уплаченные деньги. А разве можно что-то требовать от подаяния, каковым сегодня в сущности является пребывание в богадельне или доме престарелых?
Сейчас услышала по ТВ новость - в Китае молодежь в массовом порядке стала сдавать свои стариков в дома престарелых и власти намерены ввести за это уголовную ответственность, как за подрыв государственных основ. Вот так. Не думаю однако, что репрессии любого уровня изменят тенденции эволюции человеческого общества. Интересно, много ли людей также думают.
_________________ Жизнь продолжается. А судьба уже закончилась.
|