Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша..., и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно и выйти подышать свежим воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша..., и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах,еще такое нежное, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах,еще такое нежное, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ... на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах,еще такое нежное, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ... на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах,еще такое нежное, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ...
***
У попа была собака,
Он её любил ...........................

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах,еще такое нежное,как поцелуй ребенка, я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ..

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное,как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему собаку - именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ...

Михаил, собака специально для тебя

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное,как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему собаку - именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ...

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное,как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему собаку или хотя бы маленького пушистого котенка, - именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и выйти подышать свежим,насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ...

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка, - именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть, и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно ...

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка, - именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть, и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть, и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами, воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть...

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками, и предвкушая как вечером на эти зелененькие в местном ресторанчике закажу суп-лапшу с куриными фрикадельками

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками, и предвкушая как вечером на эти зелененькие в местном ресторанчике закажу суп-лапшу с куриными фрикадельками,и бутылочку моего любимого бейлиза и плевать ,что он не подходит к лапше и фрикаделькам

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками, и предвкушая как вечером на эти зелененькие в местном ресторанчике закажу суп-лапшу с куриными фрикадельками,и бутылочку моего любимого бейлиза и плевать ,что он не подходит по цвету к лапше и фрикаделькам, а уж тем более к долларам и к нежным зелёным листочкам

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше,намного лучше,несказанно лучше,неописуемо лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками, и предвкушая как вечером на эти зелененькие в местном ресторанчике закажу суп-лапшу с куриными фрикадельками,и бутылочку моего любимого бейлиза и плевать ,что он не подходит по цвету к лапше и фрикаделькам, а уж тем более к долларам и к нежным зелёным листочкам

Когда в мое ошалевшее от внезапной свободы после зимней герметичности распахнутое окно на одиннадцатом, но далеко не последнем этаже, монолитного "замкадовского дома" светит ослепительное, как беззубая детская улыбка, весеннее солнце, еще такое ласковое, еще такое легкое, как мой пустой кошелёк, когда в нём только платиновая кредитка, игриво насвистывающая дырочкой в правом боку веселенький мотивчик о финансах и романсах, еще такое нежное, как поцелуй ребенка, когда он просит купить ему, большую собаку или хотя бы маленького пушистого котенка,или ,на худой конец, хомячка- именно тогда я верю, что жизнь не просто прекрасна, но фантастически хороша, и что она могла бы быть ещё лучше,намного лучше,несказанно лучше,неописуемо лучше, если бы удалось, наконец, закрыть это чёртово окно, ещё с осени засиженное назойливыми мухами, и которое необходимо срочно вымыть (на что нет ни сил ни желания), и выйти подышать свежим, насыщенным озоном, ионами и фитонцидами воздухом и полюбоваться на распускающиеся на деревьях зеленые нежные листочки, так похожие на доллары, что унесло сквозняком в это самое окно и, наполнив лёгкие до предела, нырнуть ласточкой в Москву-реку и плыть,плыть,плыть, подгребая одной левой, а правой запихивая за пазуху зелёные купюры, что вылетели из окна и плавают вокруг, вперемежку с нежными зелёными листочками, и ругая себя за поставленный недавно силикон, из-за которого купюры уже не помещаются, и предвкушая как вечером на эти зелененькие в местном ресторанчике закажу суп-лапшу с куриными фрикадельками,и бутылочку моего любимого бейлиза и плевать ,что он не подходит по цвету к лапше и фрикаделькам, а уж тем более к долларам и к нежным зелёным листочкам